Теорика правительств и парламентарное правление - стр. 49

III. Во второй период социального демонтажа Европы мы обнаруживаем одну отягчающую причину, несомненным образом ускорявшую движение. Она состоит в новых вторжениях норманнов, венгров, сарацин и особенно в природе этих вторжений. В этот раз это не было перемещение целых народов со своими семьями на новые территории, на которых они хотели поселиться. Это не были огромные и дисциплинированные армии, которые могли завоевать разом значительные части страны и установить там свою власть. Скорее это были банды грабителей, чьё частое появление, проходившее почти всегда безнаказанно, было очевидным показателем того, насколько велика была политическая и военная дезорганизация Европы в то время. Указанные банды с одной стороны наживались, пользуясь существовавшим расколом, грабя и сжигая по своей прихоти, а потом возвращаясь восвояси или скрываясь в недоступных или хорошо защищенных местах. С другой стороны, их растущая угроза, вынуждала каждого вооружаться для защиты собственного дома и из-за отсутствия защиты со стороны государства, собираться под прикрытие укрепленных замков, чтобы иметь какую-то гарантию не потерять свою жизнь и имущество. Антикризисные, центростремительные силы, действовавшие в первом подпериоде, без сомнения ещё наличествовали, но точно также как они оказались недостаточными для предотвращения социального краха тогда, такими же они оказались и сейчас. Думается также, что некоторый уровень стабильности, достигнутый при Карле Великом, несколько понизился, что, впрочем, может быть простым следствием времени. Действительно, римские традиции должны были много потерять в своей практической значимости, постепенно по мере удаления от эпохи существования Империи. Народы будут еще вспоминать Императора, управлявшего целым миром, потому что эта простая мысль легка для понимания и поддерживается всеми, но постепенно забудут античную централизующую и регулярную администрацию, стабильное правосудие, прочную военную организацию, все те вещи, которые массы не видели воочию, не только не помнили, но и не могли даже представить. Само королевство, созданное на германский манер, расширившись и охватив обширнейшие территории страны, должно было много потерять в своем централизующем влиянии. В значительной мере оно управлялось на основе личной преданности, которую демонстрировали leudi своему синьору, и чем дальше находился синьор, тем меньше её ощущалось.

В итоге Церковь в период с восьмисот пятидесятого до тысячного года, хотя и переживала серьезное временное усиление власти епископата, не продолжила линию на организацию и сплочение вокруг епископа Рима с той же энергией, которая была характерна для нее в другой исторический отрезок – от Григория Великого до Карла Великого. После него римский епископат стал объектом мелочных и коррупционных разборок, вследствие чего потерял те широкие и грандиозные перспективы, тот огромный моральный престиж, который смог восстановить лишь с Ильдельбранда.