Тени в переулке (сборник) - стр. 19

Мы удачно преодолеваем последнюю преграду, сосредоточиваемся, и я вижу спешащего к нам посредника.

– Всем вытереть лицо насухо, – командую я. И точно. Противным голосом майор с белой повязкой командует:

– Газы!

Натягиваем противогазы и бежим. Это самый поганый отрезок, и я гляжу на ребят, некоторые начинают отставать.

Беру у одного автомат, толкаю в спину.

– Вперед! Вперед! Вперед! – мычу сквозь едкую резину. Бежим. Не могу понять, отчего такой мокрый, от воды или от пота.

Время словно остановилось. Сквозь круглые стекла вижу дорогу и еще одного посредника.

Он поднимает руку и выпускает дымовую ракету. Орет:

– Взвод, атомный взрыв справа!

Бросаемся на землю, ногами к взрыву, руками закрываем головы.

В такой позиции атомная бомба нам не страшна.

За нашими спинами раздается взрыв и даже черное грибовидное облако появляется.

Видать, взорвали пару бочек солярки.

Хорошо помню этот день. Ликующая осень над военным городком, грохот сапог на плацу, скрип десантных тренажеров.

На середине занятия по ПДП были прерваны, и нас повели в учебный класс, который с утра оборудовали неведомыми плакатами и диаграммами.

У входа мы расписывались в амбарной книге и получали на руки маленькую брошюру, отпечатанную на рыхлой желтоватой бумаге: «Памятка солдату по противоатомной защите».

Из этой памятки и велеречивого рассказа подполковника с неведомыми эмблемами на погонах мы твердо уяснили, что советскому воину атомный взрыв практически не страшен.

Надо только умело надевать противогаз, пользоваться химкостюмом, носить специальную накидку. Но главное, что надо отработать до автоматизма, – умение ложиться к атомному взрыву ногами.

Когда занятия окончились, я попросил разрешения обратиться к подполковнику и спросил:

– А почему же так много жертв и разрушений, товарищ подполковник, в Хиросиме и Нагасаки?

– Ты в Японии был?

– Никак нет.

– Это отсталая страна, там почти все дома из бамбука. Понял? А что до жертв, так тогда люди не знали, как надо ложиться в случае взрыва.

Я вышел сраженный незыблемой военной логикой.

Наконец прозвучал отбой атомного нападения, но мы еще километра два бежали, выходя из зоны поражения.

– Отбой! Снять противогазы.

На перекрестке дорог нас ожидает посредник, офицер-химик. Он проверяет, не вынули ли мы клапана из противогазов, чтобы легче дышать.

У нас все в порядке, и он с явным неудовольствием черкает что-то в своей книжечке.

Опять двигаемся бодрым шагом. Я подхожу к наводчику и цепляю артоскоп рядом с прицелом.

– Зачем это, товарищ сержант?

– Сейчас поймешь. Вот оно, стрельбище, на котором мы уничтожали и днем и ночью несметное количество предполагаемого противника. Ждем команды.