Тени прошлого - стр. 49
– Твоя мама здесь?
Она покачала головой:
– Мама умерла. Когда я была еще ребенком.
К такому я оказался не готов, да и прозвучало это с надрывом. Я пробормотал какие-то неопределенные извинения, заговорил о том, что, видимо, спутал ее с кем-то другим на их общей фотографии в журнале. На этот раз Кандида заговорила намного жестче:
– Ты имеешь в виду мою мачеху. Нет. Ее тут нет. И слава богу!
По интонации было все понятно, а выражением в конце фразы она, видимо, хотела сообщить мне и всем стоящим рядом о своих неладах с мачехой. Удивительно, почему люди порой так стремятся оповестить чужих о не самых гладких отношениях в семье. Должно быть, потому, что зачастую это единственная трибуна, где они имеют власть высказать, что думают о близких, и находят в этом определенное удовлетворение. Так или иначе, я принял это к сведению. В конце концов, ситуация не такая уж уникальная.
Как я впоследствии узнал, история Кандиды была печальна. Ее мать приходилась сестрой матери Серены Грешэм, леди Клермонт, так что девушки были двоюродными сестрами. Но миссис Финч умерла в тридцать с небольшим лет – я так и не знаю от чего, – и овдовевший муж, которого в семье и так уже не слишком жаловали, едва осушив слезы, заключил брак с бывшей агентшей по недвижимости из Годалминга. Все сошлись на том, что он женился неудачно. Кандиде была навязана равнодушная мачеха, которую девочка к тому же возненавидела, а Клермонты обрели нежеланную родственницу. В довершение, когда Кандида была подростком, ее отец, мистер Финч, тоже умер – и в этом случае известно, что от инфаркта, – бросив дочь на милость своей вдовы, коей перешли остатки его состояния до последнего пенни, а также обязанность исполнять роль опекунши. В этот момент вмешалась тетя Кандиды, леди Клермонт, и попыталась перехватить бразды правления. Но миссис Финч из Годалминга на кривой кобыле не объедешь! Она оставалась глуха ко всем советам по обучению падчерицы, и лишь с большими трудностями добились ее разрешения, чтобы Кандида участвовала в сезоне, расходы по которому, надо думать, леди Клермонт взяла на себя. Все понимали, что девушка очутилась в незавидном положении, и ему сочувствовали бы больше, если бы оно не отражалось в ее шумных и несуразных манерах. Не способствовала успеху и внешность Кандиды. Темные волосы, вьющиеся и непослушные, каким-то образом лишь подчеркивали цвет лица, более подходящий чернорабочему. Кроме прочего, у нее были веснушки и нос как у Пиноккио. При рождении Кандиде Финч выпала очень непростая карта.
– Ну ладно. Пора идти! – хлопнула в ладоши леди Далтон. – Как поедем? У кого есть машина?