Тени прошлого - стр. 14

На это Дэмиан ответил мне своим неповторимым высокомерным взглядом с презрительной ухмылкой. Как же я хорошо ее помнил…

– Полагаю, аборт был противен ее принципам. У некоторых людей, знаешь ли, есть принципы.

Теперь пришел мой черед презрительно фыркнуть.

– Из твоих уст я не готов выслушивать наставления, – сказал я, и ему пришлось это проглотить. Вся эта история начинала меня раздражать. Почему мы тратим на нее столько времени? – Ну хорошо. Она родила ребенка. И никто не знает, что отец – ты. Всё. Точка. – Я посмотрел на конверт, который он так тщательно сберег. – Или не точка? Приходило что-то еще?

– Именно так я поначалу и подумал, – кивнул он. – Что это начало какой-то… аферы по вымоганию денег.

– Аферы?

– Так выразился мой адвокат. Я отправился к нему. Он снял копию и велел мне ждать следующего обращения. Сказал, что она выстраивает основание требовать денег и нам нужно заранее подготовить план действий. В те дни обо мне часто писали в газетах, мне уже сопутствовала удача. Вполне логично, что эта женщина вдруг осознала, что отец ее ребенка богат и сейчас самый удобный момент нанести удар. Моему сыну или дочери тогда должно было быть около двадцати лет…

– Девятнадцать, – поправил я. – Ее жизнь была сплошной ложью девятнадцать лет.

На секунду Дэмиан озадаченно задумался, потом кивнул:

– Девятнадцать. Как раз начинает самостоятельную жизнь. Деньги пришлись бы очень кстати.

Он покосился на меня. Мне нечего было добавить, поскольку, как и его адвокат, я считал, что все вполне логично.

– Я бы ей заплатил, – словно оправдываясь, проговорил он. – Я был к этому готов.

– Но она больше не писала.

– Нет.

– Может быть, умерла.

– Может быть. Хотя такой исход слишком напоминает мелодраму. Вероятно, ты прав, письмо отправили случайно. В общем, больше мы от нее ничего не получили, и мало-помалу все забылось.

– Так почему мы все это обсуждаем?

Дэмиан ответил не сразу. Сперва встал, подошел к камину. Перед топкой лежало выкатившееся из огня полено, и он с утомительной педантичностью взялся поправлять его каминными щипцами.

– Дело в том, что… – наконец, глядя в огонь, но обращаясь ко мне, начал он, – я хочу найти этого ребенка.

Это уже было совершенной бессмыслицей. Если он хотел совершить благое дело, то почему было не совершить его восемнадцать лет назад, когда в том был какой-то смысл?

– А не поздновато? – спросил я. – Прийти и представиться папашей было нелегко даже тогда, когда она только написала письмо, а сейчас этот «ребенок» – мужчина или женщина лет под сорок. Состоявшийся человек. Теперь уже поздно его воспитывать.