Тени холмов: клятва конунга. Книга 1 - стр. 33

Вопросов в голове всплыло огромное множество, я была поражена и восхищена, и природное любопытство одолевало меня, но задавать эти вопросы было некому. С этим самовлюбленным индюком, а именно таким Касс и был, я бы даже на одной грядке… неважно. Будь милой, ты это умеешь. Тебе нужно отсюда выбраться.

Я всей кожей, каждой клеточкой тела ощущала неприязнь Касса ко мне, отчего быть рядом с ним и находиться тут даже в качестве гостьи, в зависимом состоянии было еще нестерпимей.

Дом был огромен, неудивительно, что я в нем заблудилась. По периметру двора стояло несколько построек в стилистике главного строения, грубый необработанный серо-зеленый камень. Вокруг ходили люди, мужчины и женщины, все были одеты так же, как и Касс. Это выглядело странно, но уже не шокирующе. Мужчины в широких рубахах, кто-то в узких штанах или свободных брюках; ни один мужчина не был стрижен, как Касс, все с длинными волосами до плеч. Женщины – большинство в платьях или юбках и блузках с такими же широкими рукавами, как у мужчин, волосы заплетены в косы. Несколько девушек, проходя мимо меня, прервали свою беседу. Осмотрев меня с ног до головы, и не скажу, что это были добродушные взгляды, они медленно пошли дальше, всё ещё оглядываясь на меня и перешёптываясь. Одна из девушек несла плетёную корзину, доверху наполненную чистым глаженым бельём. Я наблюдала за всем происходящим, словно была на съёмочной площадке. За моей спиной раздалось покашливание.

– Нам сюда, – указал Касс рукой нужное направление. Засеменив следом за ним, я обернулась. Две девушки застыли у входа в одну из небольших построек, они всё ещё шептались и провожали меня взглядами. Я чувствовала себя школьницей-изгоем или новенькой. Всю жизнь избегала подобных компаний. Я не умела быть на их уровне, не умела «драться» их способами. Это всегда было слишком для меня. Слишком драматично, жестоко, определённо не зона моего комфорта. Поэтому я с радостью скрылась в конюшне.

Моментально изменившаяся с враждебной на умиротворяющую обстановка отправила массу мурашек по моему телу. Окунувшись в тишину со всхрапами и перебиранием копыт по деревянному полу, в запахи сена и солнца, всё здесь было пронизано теплом, я выдохнула. По обеим сторонам было порядка двадцати денников, я такой частной конюшни в жизни не видела. В каждом деннике находились прекрасные представители разных пород. Проходя от одного окошка к другому, я смотрела в чёрные как ночь глаза и ждала, когда пробежит искра.

Касс остановился где-то в начале и бесцветно пытался что-то мне сказать, не заметив, что я медленно брела дальше в самую глубь конюшни. На глаза попалась серая, дымчатая как сажа кобылка. Её большие глаза обрамляли длинные ресницы, а уши с серыми кончиками перестали прясть, когда я попала в ее поле зрения. Она остановилась, почти перестала дышать, так же как и я. Медленно подойдя к двери, я сняла упор с крючка и распахнула калитку, протягивая ладонь к ее носу. Она отступила на шаг, всхрапнула и мотнула головой в сторону. Лошадь была невероятно высокая. Её шёрстка лоснилась и бликовала, как будто переливалась серебром. Я сделала ещё один шаг к ней, но она отступила и начала яростно хлестать свои бока хвостом. Остановившись и давая ей привыкнуть ко мне, я вытянула руку, продолжая не сводить взгляда с ее глаз. Заплясав на месте, лошадь повернулась боком, где были уже зажившие следы от ран, глубоких, рассекающих её бока уродливыми полосами. Я видела такие однажды, ту лошадь я не спасла, хозяин забил ее до смерти, пытаясь объездить. Сглотнув вязкую слюну, я не сдвинулась с места.