Тень ушедшего - стр. 15
И все равно Давьян не без облегчения подвел Джени к маленькой темноватой лавке, последней в его списке. С ее хозяином он не раз имел дело и не ждал неприятностей.
– Добрый день, хозяин Дэль, – почтительно поздоровался он, входя.
Мясник был тощ, не старше сорока и отрастил пушистые усы, скрывавшие его узкое лицо.
– Доброго утречка, парень, – равнодушно отозвался он. Никто из лавочников не трудился запоминать имена одаренных, с которыми имел дело, но Дэль был неизменно вежлив, чем выгодно отличался от большинства.
Давьян протянул ему листок.
– Здесь все перечислено.
– Все имеется, – кивнул хозяин, изучив список. За спиной у Давьяна звякнул колокольчик над дверью – вошел новый покупатель. Мясник поднял взгляд и мигом переменился.
– Убирайся, – рыкнул он, став будто вдвое выше ростом. – Мы тут таких не обслуживаем.
Давьян подумал было, что приказ относится к нему;
кое-кто из торговцев обслуживал одаренных, только если никто этого не видел. В таком случае Давьян попросту обошел бы с Джени лавку и ждал хозяина у черного хода.
Но мясник смотрел ему за спину. Оглянувшись, Давьян увидел незнакомого юношу годами пятью старше него, застывшего в дверях. Даже в полумраке видна была черная паутина жил, разбегавшаяся по его лицу от глаз.
Незнакомец не двинулся с места, и хозяин помрачнел пуще прежнего.
– Ты меня слышал! – зло бросил он.
– Я хотел только…
Не успел Давьян опомниться, как в руке хозяина возникла крепкая дубовая палица и тощий мясник выдвинулся из-за прилавка.
Тогда тень повернулся и рванул – только колокольчик звякнул вслед.
Хозяин Дэль тут же стал деловитым, словно ничего и не случилось.
– Извиняюсь.
– Да… ничего, – проговорил Давьян, постаравшись не выдать изумления. И снова оглянулся на дверь, помедлил, вспомнив Лихима. Он понимал, что лучше бы ему прикусить язык.
– Так ты теней не обслуживаешь?
Мясник ответил презрительным взглядом.
– Ни один уважающий себя лавочник их не обслуживает, и, судьбы меня побери, мне плевать, как там заведено в Илин-Иллане. Вас, одаренных, я, может, и недолюбливаю, но дело есть дело, и торгуй я только с теми, кто мне по нраву, был бы нищим. Но тени… – он огляделся, словно искал, куда сплюнуть. – Наслышан я о них и об их Шадрехине. Те дела, злые дела, которые они затевают… Ну, не всякую сплетню можно пропустить мимо ушей. Всему должна быть граница.
Давьян надеялся, что лицо его ничего не выдает. Он впервые слышал о Шадрехине: обычное дело, школа была отрезана от долетавших из столицы слухов; но этот слух слишком походил на обычную страшилку, а их блюстители распространяли охотно.