Тень отца - стр. 7
Наверное, все бы так продолжалось и дальше, если бы не тот злополучный случай с Рюминым, которому я вцепился зубами в руку. Отец был вынужден обратить на меня внимание. У меня появился психолог, женщина, молодая и красивая. И моя первая любовь.
Разве мог я раскрыть перед подобным совершенством свою душу, мог ли на показ выставить свое грязное белье? На её вопросы я отвечал уклончиво, млел, блеял и предательски краснел. На взаимность рассчитывать не приходилось. Не только потому, что у красавицы был муж, но и по той причине, что прыщавый подросток с кучей комплексов был ей мало интересен.
Помимо так называемых занятий у психолога, отец перевёл меня в другую школу, частную. Там учились детки разных депутатов и сильных мира сего. Меня не трогали, но и своим я не стал: они кичились благами, которые давали деньги, я был к ним равнодушен. Пацаны сплетничали об одноклассницах, девчонки вздыхали о старшеклассниках, а я смотрел на них свысока. Влюблённость во взрослую женщину давала мне на это право.
В десятом классе я решился признаться ей в любви. Сотни раз прокручивал в голове, как я это скажу, как она отреагирует. Её реакция зависела от моего настроения: если я был настроен оптимистично, её лицо медленно приближалось к моему, и мы сливались в поцелуе, в такие моменты меня бросало в жар, если же моё настроение оставляло желать лучшего, она с позором меня прогоняла, и я ещё несколько дней пребывал в депрессии.
На деле все оказалось не так, как я рисовал в своих фантазиях. Я заикался и бледнел, потом выдавил из себя:
– Я вас люблю. – И густо покраснел.
– Знаете, Алексей. – Она снисходительно улыбнулась. – Вы находитесь в том возрасте, когда объектом вашей любви может стать абсолютно любая женщина, с которой вы проводите много времени. Потребность в любви… – Она включила психолога, говорила что-то ещё, я не слушал. Главное, я потерпел фиаско. Эта мысль жгла меня изнутри, словно раскаленное железо.
От занятий со мной она отказалась. В себя я приходил мучительно долго. Корил себя за то, что выдал свои чувства, радовался, что все позади и точки над и расставлены. Больше не нужно мучиться неизвестностью, мучительно страдать по ночам, не в силах уснуть, воспарять в небеса от её ласкового взгляда или падать в бездну от одного слова, которое, как мне казалось, она произнесла слишком равнодушно.
Вечерами я раскладывал на молекулы каждую нашу встречу, что она произнесла и как, каким было при этом её выражение лица, пересчитывал её благосклонную улыбку, одобрительный кивок головы, участливый взгляд, как скупец – золото. Я узнал, когда у неё день рождения и копил целых полгода, откладывая те небольшие суммы, которые отец давал мне в качестве карманных денег. Боже, с каким трепетом я выбирал для неё подарок: денег было немного, после долгих колебаний, купил букет роз и серебряный браслет в бархатном чехле.