Тень отца - стр. 6
– Вполне. – Хотя сам не знаю, уверен ли я. Можно ли быть уверенным хоть в чем-то?
Наконец зал пустеет, снуют официанты, убирают остатки еды и посуду. Делают они это как можно незаметней, скользят, словно тени.
– Алексей Давидович, поедем домой? – На плечо ложится рука Андрея, я вздрагиваю от неожиданности.
– Да, Андрей, конечно. – Поднимаюсь, иду за ним следом.
Вот все и закончилось, вот я и остался один. Дом слишком большой для меня одного, он был слишком большой даже для нас двоих. Отец строил его, надеясь, что он наполнится детскими голосами и топотом ножек. Не случилось, не сбылось. В нем было тихо и сумрачно, как в склепе, задвинутые шторы едва пропускали солнечный свет, все старались ступать как можно тише, ходили почти на цыпочках.
Если я играл слишком громко, кто-то меня обязательно одергивал. Очередная сиделка или прислуга. Сколько их было? Всех и не упомнишь. Сменялись, как в калейдоскопе лица, имена, судьбы. Я перестал их запоминать: какая разница, если все равно вскоре придет кто-то другой?
– Тише, Алёша, у мамы болит голова.
Я и сам стал приведением в этом доме скорби, научился играть бесшумно, ходить неслышно, чтобы не тревожить маму.
Отец спасался работой, ушел, так сказать, с головой. Я редко его видел, маму и того реже: тень в театре теней. Меня воспитывали бесконечные няньки. Как же я хотел в школу! Считал месяцы, дни. Но в школе меня не приняли: я был изгоем. Слишком маленький, в нелепых очках. Я рос, как Маугли, вдали от сверстников, вот и не выучился с ними общаться.
– Пап, я не хочу в школу. – Ныл я, цепляясь за его рукав.
– Что за новости? – Удивлялся отец. – Запомни, сын, у всех нас есть обязанности, твоя – ходить в школу и хорошо учиться. Не всегда можно делать то, что хочешь, иногда приходится делать то, что надо.
– Да, папа. – Я не смел возразить. Раз папа сказал надо, значит надо.
На похоронах мамы я рыдал навзрыд, не потому, что настолько остро ощущал потерю (я уже практически не помнил её здоровой), а потому, что меня все жалели. Я был в центре внимания. Это был мой звездный час! Меня наконец-то заметили, пусть по такому печальному поводу.
– Бедный мальчик.
– Как ты теперь без матери?
О том, что я фактически давным-давно был без мамы, знали лишь единицы. Мы жили обособленно, не пуская никого в свою жизнь.
Все вернулось на круги своя. Разве что отец стал работать ещё больше, если это вообще было возможно, да на двух человек в доме стало меньше – отпала необходимость в сиделке.
Их исчезновения я даже не заметил, то есть никаких существенных изменений в моей жизни не произошло. Я по-прежнему ходил в школу, вернее, меня отвозил и забирал водитель. Каждый день для меня был борьбой – сражением с собой и окружающими.