Размер шрифта
-
+

Тень над скульптурой - стр. 2

– А я, знаешь, во что всегда верил? – облокотившись о крышу служебной машины, Катаев с интересом наклонился. – Кто договариваться умеет, тот и живет, – и инспектор многозначительно потряс свертком денег перед собственным лицом.

– Отличный девиз.

– А то!

Гаишник довольно кивнул и бросился пересчитывать на коленях каждую бумажку с блаженной радостью ребенка.


Машина плавно пристроилась рядом с седаном бизнес класса на парковке ресторана, разместившегося на самом берегу северного побережья Финского залива. Территорию заведения огораживал железный забор с фундаментом, выложенным камнем. Вход в обитель изысканных запахов и вкусов охраняли прикованные к огромным горшкам пышные туи насыщенного изумрудного цвета. Здание ресторана, сияя стеклами и металлической черепицей темно-зеленого цвета, выглядело настолько свежим, будто возвели его несколько недель назад.

Александр не спеша закрыл машину. Торопливое мелькание по шоссе только сейчас нагнало разморило. Накатила волна, распустив по телу тоскливое чувство утомления. Он огляделся по сторонам: последние две недели лета. На голубом небосводе, огибающем землю, перистые облака. Воздух еще теплый, но будто бы уже сдающий неукрепленные позиции осенней прохладе… Он повел плечами – движения неторопливы, как и у всякого, кто не знает, куда деть остаток дня. Зашел в ресторан, зал которого, как выяснилось, практически пустовал, лишь в нескольких местах торчали грибами под осинами люди – непременно мужчины в костюмах с женщинами в платьях. Кудрявый бармен до блеска натирал бокалы, словно кому-то доказывая, сколько стараний ему приходится отдавать за рабочий день. Две молоденьких официантки перешептывались между собой, укрывшись под тенью мрачного угла, и тихо посмеивались, прикрывая рты маленькими ладошками.

Хмыкнув носом, он, громко отстукивая каблуками черных туфель, чтобы только собрать внимание, прошелся через весь зал. Распахнул дверь на веранду. Легкий порыв ветра вихрем ворвался в помещение, растрепав салфетки на первых столах. Александр уселся за один из столиков поближе к перилам. Темная вода залива лениво пенилась, шумела, но ничего, кроме крохотных волн, едва дорастающих до щиколоток, более не выдавала. В такую ясную солнечную погоду Санкт-Петербург контурами показывал порт, к которому стремились совсем крохотные игрушечные корабли, и едва различимые верхушки жилых домов.

Подставив лицо диску яркого солнца, Катаев грелся, отложив до более беспокойных минут размышления о буйствах жизни. По какому-то чуду существование вдруг в разы упростилось, старые передряги превратились в отголоски прошлого, какое только и способно, накатывая на память крохотной волной, изредка заводить тоскливую шарманку. Нынче только плати вовремя, да наслаждайся мещанским раем… В глаза, как солнечный блик, вдруг бросилась забытая на стуле ветхая книга, чьи страницы выглядели так, будто они вот-вот рассыпятся в прах. Александр без интереса поднял ее. Раскрыл. Это оказалась философия счастья. Даже автора на задворках рукописи не видать. Прикрывая рукой зевоту, Катаев безынтересно перелистывал страницу за страницей до тех пор, пока наконец не явилась худенькая официантка. Темно-каштановые волосы отдавали медным отливом в солнечных лучах. Девушка, сжав блокнот двумя руками, тихонько дожидалась…

Страница 2