Тень моей хозяйки - стр. 20
— До сегодняшнего дня я жила на Фелле у господина Гедриса Майна, — робко начала я.
— Это я уже знаю. А до этого?
— Меня купили в двенадцать на рынке Луллы. Наш с мамой прежний хозяин был вынужден продать имение вместе со всеми невольниками…
— Тебя разлучили с матерью? — нахмурилась Адриана.
— Да, госпожа. Я не знаю, кто купил мою маму и жива ли она сейчас.
События тех далёких дней давно уже померкли в моей памяти, я старалась не возвращаться в мыслях в момент, когда мамочка в последний раз прижала меня к груди. Она так горько плакала, а я, несмотря на то что была уже почти девушкой и ростом догнала родительницу, ничего не понимала и только твердила: «Почему ты плачешь, почему, мама?» Мне и в голову не могло прийти, что мы расстаёмся навсегда!
Когда кораблик Гедриса отчалил от Луллы, на торговые острова набросился внезапно налетевший шторм. Трое стихийных магов еле-еле сумели вырвать наше судно из водоворота бешеного ветра и серых волн, вздымавшихся до самого неба. Часть поклажи вытряхнуло за борт, и только чудом за сундуками и ящиками не последовал и живой товар. Меня крепко держал какой-то старый матрос, и всё, что я запомнила из его слов, было «Дурное это дело — покупать и продавать людей, дурное. Боги гневаются!»
Я сбивчиво поведала Адриане те немногие подробности, что удалось вспомнить, опустив лишь слова матроса, чтобы не рассердить её. К моему удивлению, лицо новой хозяйки с каждым моим словом всё больше отражало заинтересованность и участие. Я уже поняла, какой чуткий и неравнодушный человек госпожа Гилмур, но сейчас видела, что ей нравится меня слушать. Её глаза загорелись искренним интересом.
— У твоей матери был магический дар? — спросила она.
— Совсем небольшой, на одну восьмую часть крови. Она не умела творить заклинания.
— И у неё не было фамилии?
— Нет, госпожа, — вздохнула я. — Мои бабушка и прабабушка также были рабынями.
История стирала фамилии когда-то побеждённых соперниками магических семей. Возможно, мои дальние предки и были могущественными волшебниками, но войны за земли, за власть или тайные знания лишили их какого-либо наследия. А рабам ни к чему помнить имена тех, по чьей вине они оказались в цепях.
— Ты что-нибудь знаешь о своём отце?
Хозяйка потянулась ко мне, и отвела в сторону прядь волос у моего уха. Ещё немного — и волосы станут закрывать ошейник, а это недопустимо по этикету, поэтому, скорее всего, меня в ближайшее время остригут очень коротко, и хорошо, если не налысо.
— Я знаю лишь то, что получила от него дар, — призналась я.
— Больше ничего? Может быть, мама называла его имя?