Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя - стр. 84
Характерник побеждает и нечистую силу. У гоголевских героев, которые могут не только обыграть в самом пекле ведьму, но и заставить чёрта себе прислуживать, были в народном фольклоре свои предшественники. Про Ивана Сирко рассказывали, будто он из пистолета застрелил самого чёрта, да так, что только ноги чёрта «млыкнули» (мелькнули). В память об этом событии якобы получила свое название речка Чертомлык, где во времена Сирко стояла Запорожская Сечь[423]. Помимо Сирко убийство чёрта приписывали не менее легендарному фастовскому полковнику Семену Палию. Вообще черти на Украине – существа смертные, немногим лучше обычных упырей, ведьм или вовкулаков, но все-таки такой подвиг, как убийство чёрта, требует особых, сверхъестественных способностей.
Ужас украинский
В старой украинской сказке муж однажды обнаружил, что его жена – ведьма, и что она, намазавшись колдовской мазью, летает на Лысую гору. Он решил за ней проследить и, намазавшись той же мазью, отправился вслед за женой на шабаш. По дороге они встретились, и жена, пригрозив мужу, велела ему возвращаться. Она дала ему коня, на котором муж и вернулся назад, привязал его и лег спать. Проснувшись же, обнаружил, что жена спит в хате сладким сном, а на улице вместо коня привязана большая ветка вербы. По мотивам этой сказки Сомов и написал «Киевских ведьм», а Пушкин – своего «Гусара».
Первоисточник эмоционально нейтрален. Собственно, это даже и не сказка, а «быличка», случай из жизни, где есть место не только нормальным людям, но и ведьмам, колдунам, бродячим покойникам. Там нет ни ужаса, который принесет в историю романтизм украинца Ореста Сомова, ни пушкинской иронии, насмешки русского европейца.
Готическая история пришла в Россию не только из Европы, прежде всего из Германии и Англии, но и с Украины. Со второй половины двадцатых – начала тридцатых годов XIX века на страницах московских и петербургских журналов появляются украинские ведьмы, оборотни, русалки Ореста Сомова и Николая Гоголя. Нечисть могла быть смешной, забавной, как в «Ночи перед Рождеством» или «Заколдованном месте», но гораздо чаще – грозной, опасной. Не случайно самая первая малороссийская повесть Гоголя («Бисаврюк, или Вечер накануне Ивана Купала»), напечатанная «Отечественными записками» за два года до выхода «Вечеров», просто страшна. Ужасом веет и от готических рассказов Ореста Сомова, старшего современника Гоголя.
В рассказах Сомова нечистая сила несет человеку неминуемую гибель. Она может быть прекрасна, как прекрасны ведьма Катруся и русалка Горпинка, но лжива, как и положено нечистой силе. За нежностью и лаской скрывается убийца. Мать при помощи колдуна приводит домой дочь-русалку, и прекрасная речная дева обращается в посиневший труп с вечно мокрыми волосами. Год дожидается мертвец своего часа и на русальной неделе находит себе жертву («Русалка»). Страхолюдный постоялец с недобрым глазом сватается к трем дочерям хозяина, и все дочери вскоре умирают («Недобрый глаз»). У Гоголя жених приносит в жертву маленького брата своей невесты и ведьма напивается детской крови («Вечер накануне Ивана Купалы»).