Тень - стр. 11

— Что с ним!?

Хлопочущий над Романовым врач крикнул, чтобы ему не мешали, и Гера схватил меня за плечи.

— Успокойся!

— Что с ним?!

— Алиса, уймись!

— Влад!

— Алиса!! — Гера с силой встряхнул меня так, что болезненно клацнули зубы. — Успокойся! Ты не поможешь ему истерикой!

Мысли смешались. Во рту появился кислый привкус, перед глазами все снова поплыло, и я едва успела вцепиться в предплечья Мицкевичу, чтобы не растянуться на ринге рядом с другом.

— Черт, — Гера подхватил меня на руки.

— Пусти, — взмолилась я: — Пусти. Там Влад…

Парень ничего не ответил и пошел прочь с ринга. Я хотела замахать руками, закричать, но разум сдался. Показалось, я всего раз моргнула, но, когда открыла глаза, уже оказалась на стуле судьи в зале. Рядом маячил взволнованный Мицкевич, а под нос кто-то настойчиво подносил ватку с нашатырем. Въедливый острый запах раздражал. Я сосредоточила взгляд на Гере, но так и не смогла понять, что он пытается сказать.

— Влад.

Мицкевич помахал рукой.

— Слышишь меня?

Его голос слышался глухо, словно сквозь вату в ушах:

— Алиса? Слышишь меня?

Я попыталась ответить, но не получилось — мир перед глазами опять поплыл. Гера выругался и крикнул за спину:

— Вызывайте вторую скорую!

Я дернулась. Перед мысленным взором появилось окровавленное, искаженное болью лицо самого близкого человека, и это было последнее, что я увидела, прежде чем окончательно потеряла сознание.

4. 4

Ночь все не заканчивалась. Время замедлилось, не выпуская из своей тягучей ловушки. Владу оперировали сломанную в нескольких местах руку, вправляли вывих, зашивали рваную рану над бровью, обрабатывали многочисленные гематомы, делали рентген и МРТ. А я все это время сидела в холодном коридоре и ждала. Слез уже не было. После обморока эмоции высохли, уступив место равнодушию. Спина ныла из-за неудобного железного стула с короткой спинкой, но я почти не двигалась. Бездумно смотрела перед собой, теребила в дрожащих пальцах уже высохшую ватку с нашатырем и иногда проваливалась в мутную дрему.

Гера приехал в больницу, когда операция уже подходила к концу. От усталости я едва смогла открыть глаза, услышав шаги.

— Ты как? — Мицкевич похлопал меня по плечу и со вздохом опустился на соседний стул.

— Нормально, — улыбнулась я.

— Может, домой поедешь?

— Нет. Дождусь, пока Влад очнется после наркоза.

Гера хотел поспорить, но, заметив, как я упрямо поджала губы, покачал головой.

— Что у него?

— Сильное сотрясение, куча ссадин, вывих и сложный перелом. Говорят, глаз чудом не потерял, — я немного помолчала и тихо спросила: — Гер, он что, вообще не сопротивлялся? Или Тихомиров на ринг дубинку принес?