Тень изначальных - стр. 2
От Эдвина не было вестей с того самого дня. Если он попал на распределительный пункт, то в этом не было ничего удивительного, предстояло только ждать. Но мальчик оставил за собой не борозды от колес на сухой земле, а мокрые следы на камнях. Почти высохшие, когда каменщик увидел их, уходящие в темный и неприветливый лес. Две цепочки следов. А спустя половину часа пара темных глаз вперилась ему в лицо, и усталый Медведь прохрипел: «Это, черт тебя дери, мой долг!»
Был долг закрыт или нет, с тех пор новостей не было. Часть гвардейцев уехала следующим утром, с приказом сопроводить поскрипывающую телегу в Лордан. А генерал с кучкой солдат исчез за горизонтом еще накануне. Умчался в закат, преследуя свою цель. И где-то там, рядом с этой целью, находился Эдвин. Было ли это интуицией или слепой верой в лучшее, но каменщик знал: мальчик жив.
Мысли понеслись вперед. Могло ли быть так, что генерал все же настиг беглеца? Там же, в лесу или на выходе из него? Могло. И, сомнений нет, тогда мальчик в Лордане. С кучкой своих друзей, запертый в душном, темном, переполненном бараке. В месте, куда свет проникает сквозь щели меж деревянными досками, а ропот детских голосов не смолкает даже по ночам. В месте, где десятки юношей ждут, когда со скрипом распахнется тяжелая дверь и закованный в серебро человек выкрикнет заветное имя.
Затем тяжелая, заточенная под меч рука ляжет на детское плечо, сопроводит в комнату поменьше, примечательную лишь белесым муралом, с темным силуэтом по центру. Скрипнет под задницей расшатанный стул, а из темноты напротив, шурша одеяниями, вынырнет церковник. И, заслонив собой, по ощущениям, весь Мир, спустя время вынесет вердикт.
А потом… Тут каменщик знал лишь свою часть истории. Ошарашенного ребенка, с коркой засохшей грязи на девственной шее, выведут за ворота. Если молоко на губах уже обсохло, то всучат пару медяков, на дорогу. Доберется сам. Если совсем еще юнец – передадут на поруки извозчику вместе с той же горсткой монет, под аккомпанемент недовольного фырканья. А после – объятия, воссоединение… Но то лишь одна сторона монеты. Что происходит с теми, чью шею после проверки обволакивает не грязь, а прозрачный ошейник, старый каменщик своими глазами не видел. Но знал. Все знали.
Словно вдогонку его мыслям, порыв ветра задул и без того тусклую свечу, стоявшую на табурете справа. Двор окончательно погрузился во тьму. Да, все так. В домах высокородных свет не гаснет от сквозняка, улицы их городов светятся ровным белым светом. Зимой в комнатах не пахнет древесиной и смолой, лбы не блестят от пота. И все благодаря тому, что происходит вдали от чужих глаз. Действо, начало которому дает щелчок ошейника. А венчает все это тонкая рука с ухоженными ногтями, которая хватает щепотку серебряного порошка и бросает в очаг. А посередке… Тоже камни, но иного толка. И ничего другого – до самого конца.