Тень измены - стр. 15
С трудом удерживаясь себя на грани злости и глубокой озабоченности, я спешно позавтракал яйцом всмятку, куском тёплого хлеба и кружкой молока, после чего покинул постоялый двор.
Колеса экипажа грохотали и ерзали в колеях проселочных дорог. Три дня подряд шел дождь.
За это время пришлось пару ночей провести на постоялых дворах и дважды менять лошадей.
Наши дороги всегда оставляли желать лучшего, и во время дождей старый лесной тракт, по которому пробирался наш экипаж, превращался в настоящую трясину. Только к вечеру нам удалось выбраться на твердую землю. Вокруг шумели высокие сосны. Внезапно лес расступился.
Выглянув в окно, я заметил в двадцати саженях от дороги едва различимую в сумерках карету.
«Зачем останавливаться в таком странном месте? Может, что-то случилось или нужна помощь? – подумал я и стукнул в стенку, подав знак Никифору остановиться.
Открыв дверцу, я выпрыгнул и оглянулся по сторонам.
– Ваше сиятельство, зря мы здесь встали, – недовольно проворчал Никифор. – Стемнеет скоро. Да и поговаривают, что в округе шалят лихие люди.
– Послушай, трусливый ты человек, а если там людям помощь нужна, – сказал я, доставая пистолет из коробки под сиденьем.
– Ох, ваше благородство не доведет нас до добра. Вот помяните мое слово: кончится это скверно, – Никифор бубнил всю дорогу, пока мы шли напролом через ракитник к карете.
В этот момент раздался истошный женский крик.
– Эй! Кто здесь? – бросил я, подняв пистолет.
Стоящий возле экипажа мужик пронзительно заорал и кинулся в сторону, продолжая вопить с таким ужасом, будто за ним гнались черти.
Появившись внезапно и почти бесшумно, мы, вероятно, действительно походили на выходцев из преисподней.
– А ты кто таков будешь? – прозвучал хриплый голос.
Несколько окровавленных мужиков, словно лесные чудовища, выглянули из-за кареты.
Первым шел огромный сутулый человек с топором в руке; его спутанные засаленные волосы падали на лицо. Покручивая топорище, он злобно уставился на нас с Никифором.
– Ты чего орал, малой? Этих, что ли, испугался? – бросил сутулый через плечо.
– Я думал, это мертвяки, – нахохлился, круглолицый парень с кудрявыми, как у барана, волосами. – Давеча Игнат про упырей и вурдалаков рассказывал. Вот и померещилось.
– Померещилось ему, – передразнил его сутулый. – Странники это. Мимо шли да заблудились. Верно говорю?
Он пристально посмотрел на меня, и даже не столько на меня, сколько на пистолет в моих руках.
– Шли бы вы отсюда подобру-поздорову, – отозвался кудрявый.
– Проваливайте, коли жить охота, – недобро прогоготал мужик с грязной полуседой бородой.