Темный карнавал - стр. 10
И выпил его весь до дна.
После этого он помахал рукой своей Сестре Лоре. Он выдержал ее взгляд, а потом что-то сказал ей – тихо, но таким голосом, что она впала в ступор и замолчала. Он шел к ней и чувствовал себя высоким, огромным, как деревья за окнами. Праздник приостановил свой водоворот и замер в ожидании. Из всех дверей выглядывали лица. Никто не смеялся. На лице Матери было написано изумление. Отец выглядел озадаченным, но было видно, как с каждой секундой его все сильнее переполняет гордость и удовлетворение.
Тимоти взял Лору за руки, и она не сопротивлялась ему – глаза ее словно остекленели. Он что-то сказал и осторожно откинул ее голову назад, обнажив длинную белую шею.
Осторожно потянулся к вене у нее на шее – и прикусил ее.
Пламя свечей пьяно покачнулось. Наверху, по крыше, прокатился порыв ветра. Родственники смотрели во все глаза, потом заходили с другой стороны – и снова смотрели.
Тимоти отпустил Лору, повернулся, сунул в рот поганки – заесть, проглотил, а потом хлопнул себя руками по бокам – и рванулся вверх.
– Смотри, Дядя Эйнар! Сейчас я, наконец-то, полечу!
Сейчас! Его руки потянулись сами собой… Ноги зашагали, раз, два… Промелькнули лица…
Еще даже не успев осознать, что он уже наверху лестницы, Тимоти услышал откуда-то снизу окрик Мамы:
– Тимоти, стой!
– Эгей! – крикнул Тимоти и прыгнул с самого верха, беспорядочно мотая руками!
В середине полета крылья, которые у него (как он думал) были, растворились. Тимоти закричал.
Дядя Эйнар поймал его на руки.
Тимоти был бледен, его трясло. И из губ его сразу же вырвался не принадлежащий ему голос:
– А это Сеси! А это Сеси! – пропищал голос. – Сеси! Милости прошу всех ко мне! Наверху, первая комната слева!
После этого голос принялся заливисто хохотать, а Тимоти тщетно пытался побороть этот смех губами и языком.
Все хохотали. Эйнар посадил Тимоти на пол. Как только толпа родственников потянулась наверх, в комнату Сеси, чтобы поздравить ее, Тимоти прорвался сквозь многолюдную темноту и распахнул входную дверь. Мама с тревогой окликнула его.
Еще один взмах крыльев – и обед отдан холодной земле.
– Я ненавижу тебя, Сеси, ненавижу!
Тимоти катался по сену в темном сарае и горько рыдал. Потом затих и просто лежал без движения. До тех пор, пока из кармана рубашки, из спичечного коробка, служившего ему убежищем, не выполз его паук Спид. Спид прополз вдоль всей руки Тимоти, затем обследовал его шею до уха, а потом влез в само ухо, чтобы пощекотать его изнутри.
Тимоти потряс головой.
– Ну, хватит, Спид. Не надо.
Когда робкое щупальце добралось до барабанной перепонки, Тимоти вздрогнул.