Темный инквизитор для светлой академии - стр. 43
Предложил «Вельенские» пирожные, его любимые, с глазурью и марципаном – всегда безотказное средство было, а он отчеканил, что не голоден. Я его за ухо: проверить – выдаст себя или нет? Обычно, когда злился, шипел, обещал припомнить и отомстить. Или потоками воздуха листы со стола сбивал. А вместо этого как завизжал, когтями в руку вцепился. Я не ожидал, отвесил ему... э-э… воспитательный подзатыльник. А он мне по ноге… в отместку.
– А должен был покорно сносить трепку? – язвительно поддел Митар, с интересом разглядывая изрядно исцарапанные холеные руки собеседника, и пытаясь скрыть ухмылку. Не зря Ференделя пытаются выжить из академии. Властный, хваткий, скользкий, он наконец-то получил по заслугам, только не ожидал, что на сопротивление решится тощий, нескладный студиоз.
– Я надеялся: он придуривается! – погодник совсем расклеился и сидел, свесив голову на грудь.
Митар сходу начал прикидывать: кому под силу забрать память, и по какой причине?
«Не сам же Вопет лишил себя памяти, чтобы скрыть помыслы от менталиста? Это подобно прыжку в костер, чтобы согреться… – теперь склонялся, что Сидерик оказался ненужным свидетелем. – Менталисты, целители? Что покрывают, если решились подставить кафедру погодников? Нет, Сидерик точно был на развалинах, видел или услышал нечто, за что лишился памяти. И именно поэтому поспешил не обратно в академию, откуда тайком ушел, а заблудился в лесу, нарвался на разбойников и лишь чудом уцелел…»
Представив тощего Вопета, напуганного и дрожавшего, перед шайкой отбросов, в душе шевельнулась жалость. Айтен лично видел его спину с ранами от уколов острием ножа, и оттого ему не терпелось изловить изворотливого убийцу. От мысли, что если бы не интуиция Лужо и не ее упрямство, подверг бы суровому испытанию невиновного мальчишку, распирало бешенство.
Выждав, когда Сидерику чуть полегчает, пришел навестить. Надеялся удивить внезапным появлением, воспользоваться слабостью и растерянностью, задать каверзные вопросы, однако, увидев Вопета, промолчал.
В холодной, затененной комнате, очень скромной и почти пустой, болезненный Сидерик выглядел еще более беззащитным. С появлением гостя, глаза мальчишки на миг оживились, а потом вновь потухли.
– Я кое-что принес, – открыл коробочку Айтен и протянул сладости. Однако Вопет безразлично скользнул взглядом по сладким ореховым шарикам и опустил глаза за сцепленные пальцы, лежавшие поверх одеяла.
«Ну, Ферендель! – разозлился инквизитор, догадываясь, кому обязан возросшей недоверчивостью студиоза. – Придется действовать тоньше и совершенно отказаться от давления. Лишних забот мне не хватало!»