Темный инквизитор для светлой академии - стр. 36

Комендант этажа вперила руки в бока и, прищурившись, справилась:

– Теперь-то какую пакость сотворил?

– Нет, – завертел головой. – Я в павильоне был, засиделся, а на обратном пути шел и упал.

– Да ну? – недоверчиво хмыкнула она и кивнула, – мойная там.

И я под тяжелым взглядом пошел туда. Отмывшись, вышел и нарвался на пристальный взгляд мадам.

– Ссадины тоже сами проступили?

– Угу.

– Кто?

– Не знаю, темно было…

Потом стирал костюм, расправлял, развешивал… – и лег под утро. Не удивительно, что встал с большим трудом, клевал носом и опоздал в столовую. И если бы не мадам Пуасси, угостившая бутербродом, не знаю, как бы высидел лекции.

На русловедении, подперев рукой щеку, дремал и ничего не слышал.

На уроке художества оживился. Преподавательница раздала нам копии одной гравюры, листы, карандаши и предложила срисовать ее.

Ладно. Со всем старанием, высунув язык, я пытался изобразить поляну с лошадью и жеребенком. Рисовал и правой рукой, пробовал и левой. Умом подмечал, что не так, но руки жили своей жизнью и чертили каракули. Из-за вытянутых тел животных, морд с неправильным прикусом и поджарыми животами, как у голодных собак, лошади мало походили на себя. Да и деревья с кустарниками на заднем фоне тоже выходили неказистыми. Зачет я получил просто за присутствие и старание. Оглядев мои испачканные пальцы, кончик носа, преподавательница вздохнула и сказала:

– Свободен.

Я обрадовался, но следующей парой шло чистописание. И преподавала этот предмет, конечно же, мадам Луанир. Увидев меня, она стиснула руками указку, с которой вошла в класс и, с плохо скрываемым злорадством, процедила:

– Вопет, к доске!

Встал, подошел, искоса посмотрел на ее натянутую улыбку и тихо предупредил:

– Со вчерашнего дня я грамотнее не стал.

– Ничего, ничего! – ехидно растянула губы наставница. – Раз сегодня чистописание, а ты вдруг стал правшой – займемся правой рукой. Научить тебя грамотности уже не мечтаю, но изящным вензелям – да! – Отчеканила громко и бросила на стол кусок мела, который от удара раскололся на две части.

– Для обеих рук! – рассмеялись в аудитории.

Весь урок я выводил один и тот же мудреный завиток. Когда доска заканчивалась, Луанир с удовольствием злодейки заставляла стирать и начинать сначала. К концу урока я не стал писать лучше, однако она довольно улыбнулась.

– Ничего-ничего, Вопет. До конца полугодия при должном старании добьешься успеха, – явно намекая, что проследит за этим.

Кодексоведение – четвертая лекция далась с неимоверным трудом. Я сидел за первой партой, засыпал и едва удерживал голову на весу. Из-за бессилия и тяжести она склонялась ниже и ниже. И я боялся, что во сне развалюсь на столешнице.