Темный инквизитор для светлой академии - стр. 3

– П-путник-ки п-при деньгах п-приюта в лесу н-не ищут, – пропищал противным, дрожащим голосом. Я не пытался дерзить – чутьем понимал: нельзя просто ответить, что у меня совсем ничего нет.

Разбойник бесцеремонно зашарил по моему бедру в поисках кармана. Нащупав злосчастную пуговицу, прорычал:

– А это чего, тварь?!

От его зловония меня затошнило, но после жестокого пинка по бедру, стало не до ароматов.

– Если «перышком» пощекотать – и не то найдем. Пшел, сморкач!

Грабитель грубо толкнул меня, не выпуская из лап моих волос. А для ускорения тыкал ножом в спину.

Пройдя немного, он издал витиеватую птичью трель. В ответ донеслись такие же – и я понял: из логова разбойников ноги не унесу. Конец.

Свернули раз, еще… – и вот деревья расступились, явив поляну с костром и шайкой злодеев.

Мне подурнело до головокружения. Волки милосерднее, чем эти скоты – отбросы в вонючих лохмотьях, немытые, с нечесаными космами, уродливыми, злыми лицами. А во взглядах их читалась жестокость и желание развлечься. Мною!

– О! Хойс, жирную крысу притащил!

– Жирна ли? – усмехнулся старик с белесым глазом. – Самим тесно, да еще обшмыгу притащил!

– Зато говорливый! – хохотнул вонючка. –  Недурно для постной ночки!

– С девками, Хойс, щебечи, а не с обтрепышем!

– А его девки шарахаются, чтобы от вони не сдохнуть!

– Чу! Вон и мальчонка подыхает! – загоготали над Хойсом подельники, заставляя того от злобы скрежетать зубами. Но, кроме меня, изливать ненависть он ни на ком не смел, поэтому от злости ударил меня кулаком. Я упал, корчась от боли, не в силах дыхнуть.

– Вонючка, размажь! Бей! – бесновались разбойники, подначивая Хойса. Я сжался, ожидая еще ударов, но суровый старческий оклик приостановил экзекуцию:

– Что это?! – узловатый палец с желтым, толстым когтем указал в мою сторону.

Не успел я ойкнуть – хромоногий разбойник ловко подпрыгнул ко мне, дернул за куртку, – и я лишился последней пуговицы.

Миг, что старик вертел перед глазом блестящую пуговицу, показался тягучим, долгим, а когда взглянул на меня одичалым взглядом, я чуть не обделался от ужаса.

– Маг! – зашипел змеей он. – Лучезарик! – Поднял над головой руку.

– А-а! – захрипел Хойс. – Я не знал! Спалим его – и никто не прознает! – Вонючка схватил меня за волосы и рывком потащил к костру. Если бы его подельники не закричали наперебой – услышали мой жалобный визг: тихий, отчаянный, трусливый. Слезы хлынули из глаз, и я до крови закусил губу, чтобы не разрыдаться, не взмолиться о пощаде. Я не гордый – просто нет в них жалости. Вонючка подхватил из костра пылавший сук и, предвкушая наслаждение чужой болью, махнул перед моим лицом. Запахло горелой шерстью…