Темный инквизитор для светлой академии - стр. 2
По кривой, иногда зигзагами, обходя заросли кустов, я пробирался, сам не зная куда. Запинался о коряги, избороздившие влажную землю, падал, встал и снова брел дальше, пока кубарем не скатился по скользкому, пологому оврагу в низину с расхлябанной жижей.
Ну, теперь я вылитый оборванец! И как докатился до такой жизни? И главное, что делать дальше?
Ощупал осклизлые склоны ложбины и совершенно отчаялся: на такие при свете дня не взобраться, а в ночи и подавно. Придется дальше шлепать по грязи.
В темноте холодная хлябь противно чавкала, булькала, проникала в ботинки. Я старался не думать о ней и живности, которая наверняка водится в грязюке.
«В карманах пусто, идти некуда. Если еще похолодает – к утру сдохну, и закончатся мои мучения. Интересно, я так всегда жил, или неприятности только начал…ись?!» – поскользнулся и упал плашмя на спину.
Голос писклявый, ломающийся. И ругаться не умею. Лишь жалобно всхлипнул и, клацая зубами, как бродячий пес при ловле блох, пополз дальше.
От страха, обиды и боли совсем раскис. Хотелось свернуться калачиком, немного перетерпеть холод, заснуть навсегда. Но я продолжал брести. Почему? Сам не знаю, наверно, из любопытства и еще теплившейся надежды на счастливый исход.
В темноте шелестел дождь, иногда ухала редкая птица, а когда рядом послышалось тоскливое волчье завывание – я припустил вперед.
Ветки хлестали по лицу. От влаги чесались ссадины, но я гнал, как очумелый. И лишь милость свыше берегла мои глаза от повреждений.
Протяжный, жуткий вой раздался слева…
Быстрее бежать уже не мог. Сердце гулко грохотало, ноги дрожали от бессилия. Но я так напуган, что пополз в гору, не обращая внимания на треск разрываемой сучьями ткани. Конечно, совсем скоро пожалею, что не сберег единственную одежду, но пока важнее спастись…
Не знаю, чем бы закончилось дело, если бы небо не озарила вспышка. Нескольких мгновений хватило, чтобы я успел разглядеть едва заметную тропку. Хватаясь за соломинку, побрел по ней, надеясь, что выйду к деревушке или другому людному месту, где найду укромный уголок, или наткнусь на высокое кряжистое дерево.
«Если заберусь повыше – волки не достанут, а потом что-нибудь придумаю…» – думая о зверях, я совершенно позабыл, что голодное брюхо и человека толкает на не менее ужасные поступки. Спохватился, лишь когда вонючая рука схватила меня за волосы, и в горло больно уперлось холодное острие.
– Добыча! – зло просипели за спиной, обдав меня смрадным дыханием. Я почти перестал дышать. Нож вонзился сильнее, и горячей струйкой потекла кровь. – Деньги! – Меня с острасткой тряхнули, вырвав изрядный клок и так негустых волос.