Темные времена-1. Враг - стр. 66
Стрелы свистнули почти одновременно, чуть позже их догнали арбалетные болты, и мохнатые тела буквально отшвырнуло от окон и дверей. Снаружи раздался многоголосый вопль, но волков это не остановило – они с остервенением ринулись вперед, жарко дыша, хрипя, разбрызгивая слюну и с неистовством берсерков протискиваясь внутрь.
Снова пропели похоронную песнь эльфийские луки. И снова им вторили механические собратья с лестницы – возницы даром время не теряли: пока одни стреляли, другие торопливо перезаряжали арбалеты.
Просторная горница наполнилась отчаянным визгом умирающих хищников, злыми окриками людей, свистом сабель и звоном мечей, смешанных с отвратительными звуками разрубаемой плоти, скрежетом металла по костям, сочным чавканьем крови под ногами и стонами раненых, которым вторил бешеный рев неистовствующего у кромки леса оборотня.
Слыша его властный голос, волки как безумные рвались в дом, к живому теплу, к горячим телам, свежей крови. Не обращая внимания ни на боль, ни на раны, ни на льющуюся по полу кровавую реку. Только бы добраться, допрыгнуть, сомкнуть мощные челюсти на чужом горле. Смерть, смерть, смерть…
Не в силах противиться этому зову, они послушно шли вперед.
Дядько широко расставил ноги на ставшем скользком полу и без устали вертел огромным клинком, чуть ли не в одиночку сдерживая напор от второй двери. Проем то и дело заполнялся мертвыми и умирающими телами, норовящими перекрыть доступ нападающим. Но волки, накатывающиеся бесконечными волнами, в мгновение ока расчищали себе дорогу. Они зубами оттаскивали погибающих или уже погибших зверей в стороны, с рыком отбрасывали, но только для того, чтобы ринуться на упрямого смертного самим.
Пока неутомимый Страж держался, позволяя ждущим позади людям перевести дух и приготовиться к бою. Его руки без устали порхали, удерживая на весу массивный клинок, серые глаза оставались опасно спокойными, а на губах то и дело мелькала легкая улыбка, будто он знал что-то такое, о чем остальные пока не догадывались.
Таррэн краем глаза следил за его экономными, отточенными движениями и очень скоро признал, что, пожалуй, такого бойца не стыдно было и своим представить. А то, что смертный умудрялся творить своим громадным мечом, вообще не поддавалось никакому описанию: тот летал по воздуху, словно бабочка, окружив хозяина сплошной стеной стали. И успевал не только обрубать конечности и неумные головы, рискнувшие сунуться внутрь серебристого вихря, но делал это с такой непринужденной легкостью, будто перед ним были не живые тела, а бумажная бутафория. Седой еще даже не вспотел! Только с ног до головы вымазался в крови, будто мясник на бойне, да стал дышать поглубже. И все.