Темные сети - стр. 3
Анонимная записка, которую МВД обнаружил в книге своего погибшего друга, с высокой степенью вероятности была отпечатана на том же принтере, что и все письма убийцы в маске, а следовательно, преступник мог ее написать… только когда был уже мертв! Начальство наотрез отказывалось подшивать улику к делу, ссылаясь на недостаточность оснований и отсутствие веских доказательств. Тем более Миронов проходил по делу только как свидетель и не имел к нему никакого профессионального отношения. Повесить убийство на мертвого к тому моменту убийцу никак не получалось. И это впрямую приводило к вопросу, оставшемуся без ответа: кто такой Н? Судя по всему, во всей этой отлаженной схеме, начинались сбои. Экспертиза показала, что заряд находился под столиком, за которым сидели Миронов с другом, вероятно, в рюкзаке, начиненном поражающими элементами. Чтобы снять все подозрения с друга и откинуть версию со смертником, в которую МВД отчаянно отказывался верить, ему пришлось немного подкорректировать свои показания. Камер видеонаблюдения в баре не было, а то, что было, – муляжи с красным фонариком, купленные в ларьке по две тысячи за штуку. Дешево и сердито!
Все, что удалось выяснить от оперативника Александра насчет сообщения с незнакомого номера на телефон Миронова в тот день, – это то, что оно было отправлено из бара или максимум в радиусе пятидесяти метров от него. И возможно, именно это сообщение или последующий звонок, как и любой другой, совершенный в непосредственной близости к заряду, могли привести к детонации.
Друга хоронили в закрытом гробу. Тела и вещи так разметало, что сложно было понять, кто где… Те немногие улики, которые могли пережить взрыв, уничтожил мощный пожар. То, что осталось от Лехи, выдали родным не сразу. Криминалисты и эксперты работали долго. Похороны состоялись через месяц, уже после задержания подозреваемых. Миронов помнил этот день вспышками. Вот он плачет в церкви, вот пьет с семьей за общим столом…
Тетя Зина, мать Лехи, низенькая полная женщина с большой копной крашеных рыжих кудрявых волос, находила успокоение в суете, в заботе о гостях на похоронах ее сына. Она все время сновала между стульями, нарезала все новые и новые закуски, салаты, и в какой-то момент просто села за стол, выпила стопку, опустила руки вдоль тела и, ссутулившись, уставилась куда-то в пустоту. Она не плакала, не могла. Может, не умела…
– Это я виноват, тетя Зина, – тихо себе под нос начал изрядно подвыпивший Миронов. – Я был рядом, я накликал беду…
Он упал ей на грудь и начал тайком тихонько всхлипывать, а она спокойно приобняла его голову обеими руками и, как с малышом на руках, начала раскачиваться взад-вперед.