Темные проемы. Тайные дела - стр. 52
– Гюнтер все услышал, будьте покойны.
– Надеюсь, я не повредил эту штуку.
– Как, скажите на милость, вы бы ее повредили? Это же не современная электрическая игрушка, умирающая от одного касания. Я уверена, вы со мной согласитесь.
– Да, вообще-то, я действительно согласен. – У Фенвилла было много проблем с электрическими звонками – отчасти потому, что он ни капли не разбирался в электронике.
– Этот колокол ни разу не ремонтировали с тех пор, как построили дом.
– Как давно это было?
– Ровно сто лет назад. Я живу здесь, ибо не могу позволить себе иного.
– Понимаю. – Он не знал, что еще сказать. Глаза девушки были прикованы к вязанию, а Фенвилл пристально смотрел на нее.
– Вы знаете, что ни у кого в наше время больше нет денег? – Неуклюжее высказывание ее голос превратил в сущую музыку. Более того, она, казалось, ждала ответа.
– Мои предки разорились, а сам я еще ничего не скопил, – сказал Фенвилл, набравшись смелости. – А может, и не было у них никогда ничего.
– На Аркадия-Гарденс раньше работало много дворецких, а сейчас остался один лишь Гюнтер. Можно сказать, я его спасла.
Фенвилл вспомнил про старика и забеспокоился. Что-то он так и не появился. Но ему не хотелось терять нить разговора, размениваясь на сторонние тревоги.
– Когда я постучался, Гюнтер подумал, что я собираю деньги на благотворительность, и предложил мне пять фунтов. – Он хотел было заметить, что одно только это говорит о состоятельности хозяйки дома, но осекся и зарделся.
– Ну само собой, мне кое-что оставил отец, – бесстрастно сказала девушка, затем вдруг повысила голос: – Гюнтер, заходи! – Фенвилл был до того сосредоточен на ней, что все же пропустил осторожный стук в дверь. – Приготовь нам с гостем чаю, да поскорей. – Старый дворецкий что-то пробормотал. – Будь добр, поторопись.
Гюнтер удалился. Девушка не удостоила его даже взгляда.
– Мне кажется, ему бы не помешал врач, – заметил Фенвилл. – Этот кашель…
– Извините за то, что он такой копуша. Мне очень жаль.
Не эта черта Гюнтера беспокоила Фенвилла. Но хозяйка дома снова заговорила:
– А скажите-ка, часто ли вы ходите в ресторан с одной женщиной и бросаете ее, чтобы потом увиться за другой?
– Извините, я просто не устоял.
– Надеюсь, это у вас не любовь с первого взгляда?
– Боюсь, она самая.
– Если вы говорите «боюсь», значит, уверенности у вас нет. Когда это случилось со мной, я ни в чем не сомневалась.
Не веря своим ушам, Фенвилл тихо сказал:
– Нет сомнений и у меня.
Она отложила спицы и зевнула, прикрыв рот ладонью.
– Скажите мне, – сказала она, – как вы проводите все эти долгие бесцельные часы?