Тёмные ночи Горбальса - стр. 2
– Так, кто-нибудь сейчас брякнет про вампира, и я дам ему в морду, – размеренным тоном расставил все точки над «i» МакФирли. – Надо пойти да вытрясти из макаронников, чего они с Малышом сделали. А за одно и дурь вышибем. Только не сейчас. На Эглинтон средь бела дня слишком людно и шастают банды посолиднее этих недомерков. Лучше прессонём кого-нибудь из них вечером на кладбище. Собираемся у ограды в половине седьмого. Свободны. Никто не смеет плевать в лицо «Дубовым батам2»!
Мальчишки пошумели ещё немного, получив даже пару угроз от прохожих и выговор от старого булочника Боба Хилли, который, впрочем, вызвал скорее смех. Джонни распрощался с приятелями, пообещав захватить на разборки отцовский нож, а пока что весь день был в его распоряжении. Поэтому он надумал заскочить к своей давней подруге Пенни О’Ханникан, которая также прибыла в Глазго одновременно с семейством О’Кифф, и на которую Джонни имел виды. Жила она на Камберленд-стрит, откуда рукой подать до Южного Некрополя, ставшего местом встреч и игр детворы Горбальса. В тяжёлые послевоенные годы в трущобах ребятне находилось не так много развлечений, а оставаться во дворах домов, где жили, тот ещё «карнавал». Взрослые постоянно пытались привлечь младшие поколения к работе, или гоняли их из вредности – характер у многих попортился от тягот жизни. Вот в один момент кому-то и пришла в голову идея обосноваться в таком месте, где обычно мало народу. И хотя веселье на могилах вызывало много негодования, такие вот вечерние променады в Некрополе набирали обороты с каждым днём. В конце концов, взрослые стали побаиваться лезть в странные развлечения своих отпрысков, поскольку далеко не все из них были милыми и добрыми «цветами жизни». Частенько в карманах этих «цветочков» покоились ножи или кастеты, которые шли в дело чуть что. Полиция сперва пыталась вмешиваться, но потом и им надоело гонять малышню по кладбищу в часы, когда совершаются куда более серьёзные преступления. Единственным поборником покоя на Южном Некрополе оставался его смотритель Сидней МакКоул. Но кроме как сипло кричать и махать незаряженной двустволкой на сорванцов, раскачивающихся на прикрученных к ветке дерева качелях или носящихся по местам упокоения, играя в догонялки, он ничего поделать не мог. Со временем МакКоул и вовсе превратился в объект насмешек или становился прообразом для персонажей городских легенд, сочиняемых тут же по ночам при свете костров.
Так эта традиция постепенно укоренилась. Не помешал кладбищенским гуляньям даже один подозрительный случай, приключившийся пару лет назад. Несколько детей пропали без вести во время посещения Некрополя, и очевидцы указывали на некоего высокого мужчину в шляпе и старомодном плаще. По Горбальсу поползли слухи о вампире, крадущем детей себе в пищу, но спустя год после первого исчезновения полиция задержала какого-то полоумного бродягу, на него-то и списали предполагаемые убийства. Мало кто заметил, но пропажи продолжались и дальше, только теперь куда реже обычного, так что связать их с «кладбищенским убийцей» не приходило в головы ни стражам порядка, ни жителям района. А если учесть криминальную обстановку, ухудшающуюся с каждым годом…