Темные легенды. Антология русского хоррора - стр. 55
И через пару мгновений огромная лапища опустилась мне на плечо.
– А вот и второй ушлепок, – обрадовался Гаврилов, и только сейчас Царенко обратил на меня внимание. От вида его хищной улыбки мир вокруг меня сжался до размеров спичечного коробка.
– Мы с Тамарой ходим парой? – съязвил Царенко, но Женька – эх, бедный Женька, никогда не умел держать язык за зубами – мгновенно парировал.
– Кто бы говорил.
И сразу же получил кулаком в живот. С тяжелым хрипом выпустил из легких воздух. Стал оседать на пол, но Серега держал его крепко.
– Даже не думай раскисать, я с тобой еще не закончил.
– А с этим что делать? – Гаврилов все еще держал мое полуобморочное тело за плечо.
– Пни ему под сраку, и пусть проваливает, – скомандовал Царенко, и Гаврилов заржал.
Мимо проходили старшеклассники, пробегали малыши, но никто из них не спешил к нам на выручку. Они скользили мимо, опустив глаза, всем видом показывая, что не хотят неприятностей.
Прозвенел звонок. Я надеялся, что как гонг в боксе, он послужит сигналом для окончания потасовки, но Царенко, похоже, плевать на него хотел. А может, в порыве азарта попросту не расслышал.
Начался гул. Десятки ног затопали по коридору; ученики спешили на уроки. В поднявшемся хаосе я не заметил, как Женька получил второй удар. И теперь загибался и кашлял, словно туберкулезник.
Гаврилов подтолкнул меня, чтобы лучше размахнуться, но замер, когда из коридора донесся дрожащий голос.
– Отпустите их, уроды.
Время остановилось. Стихли посторонние шумы: бегущие в классы ученики, их смех и разговоры; ветер, бьющий порывами в окна; скрип досок под ногами. Осталось лишь эхо повисших в воздухе слов: призрачное, невесомое, окутавшее нас четверых, а может, и весь учебный корпус. Как по команде мы оглянулись. В проеме коридора стоял Рыжик. Он сжимал ладони в кулаки так же, как я, несколькими минутами ранее… за одним исключением, мальчишка не ждал, пока нас побьют, а сразу перешел к действиям. «О господи, – подумал я, глядя на Рыжика, – какой же он храбрый». Он трясся от ужаса, но не отступал. Стоял твердо, решительно, не то что я.
Гаврилов поперхнулся от такой наглости. Царенко же был матерым хищником, врасплох такого не застать.
– Быстро подошел! – скомандовал он, не выпуская Женьку.
Рыжик затрясся еще сильнее. Захлопал глазами, но не сдвинулся с места.
– Беги, – прошептал я, в ответ он отрицательно покачал головой.
Поток учеников редел. Опоздавшие обтекали Рыжика, насмерть стоявшего на своем месте. Бедняга побледнел, и его огненные волосы на фоне лица выглядели еще ярче.
– Лучше подойди, выродок, иначе ему хуже будет, – Царенко заскрипел зубами от злости. Схватил Женьку за руку и стал выкручивать ее. От одного вида мучений друга меня бросило в пот. Я представлял, насколько сильную тот испытывает боль, так как проходил через подобное не далее, чем на прошлой неделе.