Темное озеро - стр. 14

Не так уж стар, но и не молод, среднего роста, волосы с проседью, но не седые, и какой угодно, только не пузатый. На самом деле он оказался стройным и мускулистым, как боксер или бегун на длинную дистанцию. Если б он не носил мерзкие замшевые кроссовки, я могла бы даже назвать его красавцем – крепкий, прокуренный, видавший виды тип, но еще не «папочка».

Наши взгляды на мгновение встретились, но я сразу отвернулась и направилась к свободной парте, предпочтя сесть подальше от моего обычного места в первых рядах.

Когда я села и опять глянула в его сторону, он улыбнулся.

Я так нервничала, что чувствовала себя совершенно не в своей тарелке.

– Поэзия – это обнажение общих секретов наших душ, – начал Уокер. – В связи с этим я хочу, чтобы вы достали по листу бумаги и записали то, что действительно пугает вас.

– Это будет оцениваться? – спросил Филип Мартин.

– Нет, если только вы по глупости не подпишете свое имя.

– Мистер Уокер?.. – вопросительно произнесла Кейт Хилл.

– Мистер Уокер – мой отец. Зовите меня Даллас.

– Д-даллас, – запинаясь спросила Кейт, – что, если человека дико пугает много разного?

– Давайте начнем с одного личного страха. Слабо́?

Услышав вопрос, Джорджина, которая прямо сейчас сидит на кровати напротив меня и тоже пишет дневник, пожевывая прядь волос, и несколько других девушек захихикали.

У Далласа Уокера определенно имелось преимущество перед остальными учителями, но я не собиралась заискивать перед ним или его якобы поэтическим «обаянием». Воспользовавшись гарантией анонимности, написала именно то, что он предложил нам.

Все мы довольно быстро записали по одному из наших сокровенных страхов, передали по рядам листы с заданием на учительский стол и молча сидели, наблюдая, как он просматривает наши пятнадцать ответов и складывает их в стопку на край стола – правда, один из них оставил перед собой.

Опять улыбнулся. На сей раз более широко.

– Поэзия должна пугать вас, – прохрипел он и взглянул, могу поклясться, прямо на меня. – Она чертовски пугает и меня самого.

Мне хотелось, чтобы Даллас (почему, интересно, так трудно даже мысленно называть учителя просто по имени?) задал нам трех-пятистраничную работу на тему аналитического сравнения поэзии Уильяма Карлоса Уильямса[5] и Уильяма Батлера Йейтса[6] или что-нибудь не менее занудное. Но вместо этого он отпустил нас из класса на целый урок раньше с «простым» заданием:

– Я хочу, чтобы вы написали стихотворение об упомянутом вами страхе, не называя его, однако, и опять же, не подписывая свои сочинения.