Темная война - стр. 124
Марика вспомнила последние несколько месяцев. Ничего такого, что отличалось бы от происходившего раньше, вроде бы не случалось. Разве что она достигла поры зрелости и ей велели ежедневно пить снадобье, предотвращавшее первую течку.
– Не понимаю, Грауэл. Я вовсе не чувствую себя носительницей рока.
– Откуда тебе знать, щена? Разве Джиана знала?
Это имя она слышала от Горри. Недавно, разозлившись, старая силта назвала ее Джианой.
– Это же миф, Грауэл. И вообще, Джиана даже не была метой.
Полубогиня Джиана родилась от союза самки реймгрита и отца-прародителя Гьерлина, воплощения Всеединого, который снизошел из великой тьмы, оплодотворив во сне мать Джианы. То была не общепринятая теория, лишь сказка, как и многие другие с начала времен. Донаучная попытка объяснить тайны мироздания.
Когда Джиана стала взрослой, она понесла проклятие миру, лишая всех животных речи и разума. Всех, кроме метов, которых предупредил Гьерлин, и они спрятались там, где Джиана не могла их найти.
То была древняя легенда, искаженная тысячами поколений пересказов. Любая правда, которая могла в ней содержаться, наверняка давно иссякла благодаря усилиям рассказчиков, пытавшихся улучшить оригинал. Марика воспринимала ее лишь как объяснение, почему меты были единственными разумными говорящими животными. И она не понимала, какое отношение имеет миф к тому, что происходило с ней сейчас.
Именно так она и сказала Грауэл.
– Миф это или нет, но Горри называет тебя своей маленькой Джианой. И некоторые воспринимают ее слова всерьез. Они уверены, что тебя коснулось Всеединое.
Сие высказывание могло иметь два значения. Марика понимала, что его можно счесть вежливым намеком на то, что она не в своем уме.
– Кого-то и впрямь коснулось Всеединое, Грауэл. И вряд ли этот кто-то – я. Эти силты сами не от мира сего, если приглядеться.
В свое время Марика весьма удивилась, обнаружив, что силты, несмотря на все их образование и знания, куда более склонны к мистике и обрядам, чем самые примитивные кочевники. Они чтили десятки благодарственных дней, о которых она никогда не слышала. Они приносили ежедневные дары как Всеединому, так и низшим силам, с которыми им приходилось иметь дело. Их подношения приводили в изумление ту, для кого жертва означала еженедельную миску каши, выставленную за ворота стойбища вместе с котелком ормонового пива, и небольшое животное, которое оставляли в пещере Мачен раз в три месяца перед слиянием двух больших лун. Силт же будто преследовал дьявол. Они до сих пор боялись призраков, которых повергло Всеединое, изгнав предшествовавшие ему силы. Они боялись теней, явившихся вместе со Всеединым, но якобы надежно закованных в цепи в других мирах. И особенно они боялись тех, кто мог призвать эти тени, обратив против них, – таковые умельцы всегда оказывались верленами.