Темная сторона игры - стр. 4
Прошла всего неделя с начала каникул, а все уже разъехались по дачам, лагерям и курортам. Но Миха точно никуда не уехал – его родители не пускают. Да и дачи у них вроде нет. Повезло – меня вот каждое лето туда сплавить пытаются, на шею бабушке и дедушке, которые в частном доме живут. В этот год, правда, повезло: деды переехали в квартиру, заявив, что им надоело копаться в огороде. Ох, а мне-то как надоело! В общем, дача у нас пока в подвешенном состоянии. Продадим, наверное.
– Прием-прием! Говорит Михаил Николаевич, – ответил друг, стараясь спародировать своим не особо взрослым голосом грубый бас. Получилось, как бы помягче сказать… не получилось, короче.
– Миха, гулять пошли, – сказал я без лишних предисловий.
– Выхожу, – ответил он и положил трубку. Вот за что уважаю его – понимает с полуслова! Но тут и так все ясно: мы всегда встречаемся у его подъезда. Потому что его подъезд – соседний с моим.
Я вышел на улицу и по привычке присел на скамейку. Достал блок жвачки, зажевал сразу три штуки. Остальное отдам Михе, по-дружески. Точно не знаю, какая там у него ситуация в семье, но Миха – единственный в классе, кому не дают деньги на карманные расходы. Я всегда делюсь жвачкой или чипсами, например. Мне не жалко, а ему приятно. Может, Миха закалит свой характер в суровых условиях – без чипсов-то! – и станет потом миллионером. Вспомнит тогда, кто всегда угощал его жвачкой, и подарит мне целый жвачный завод.
Миха выбежал минуты через три. Умеет он быстро одеваться. Знаю, почему: ни одной лишней секунды дома находиться не хочет. Там его все угнетает: родители, атмосфера, даже стены давят. Это я не сам догадался, он рассказал по большому секрету, когда один раз у меня ночевал. Тяжелая у него родня, выпивает часто, еще и ругают его постоянно. Вроде бьют даже. Иногда вижу у него синяки, но он отмахивается, говорит, с лестницы упал. Балда, на первом этаже живет, какая лестница?
Мы с Михой начали близко общаться, когда он в третьем классе на уроке заплакал. Домашку не сделал, а когда спросили, рассказал: отец заставил сто раз на кулаках отжаться. За двойку. Я потом даже попробовал – тяжело! И больно – руки после такого вообще писать отказываются. Над плачущим Михой тогда все смеялись, а мне почему-то его жалко стало, и я Миху поддержал. Нормальный пацан оказался, получше этих всяких…
– Какие люди! Не ожидал встретить тебя этим летом! – поприветствовал Миха, и мы обменялись рукопожатиями. Хватка у него крепкая, хотя сам он худющий, как велосипед. Наверное, все отжимания виноваты. Натренировался.