Телефонный принц - стр. 41
Но я не дура — у меня свое на уме. Я буду лечить с помощью него свои собственные болезни. Может быть, будет достаточно одного укола… Моей гордости, чтобы скинуть этот чертов венок безбрачия. Может, меня вдруг начнут замечать в разношерстной толпе, а не только лайкать стишочки.
Лайки были за стишок, который сочинился в начале недели — после рокового звонка ничего не писалось, и я с грустными смайликами жаловалась во внутреннем поэтическом чате на завал на работе и больную голову. Со здоровой головой я бы не влезла в телефонный роман. Мне хватало своего принца из Барнаула. Впрочем, если бы Глеб оставался просто телефонным — от нечего делать можно было б и поболтать с неизвестным респондентом по дороге к метро и до него. Но теперь я болтала с внутренним голосом, который очень на меня сердился за вранье, которое я впихнула отцу в уши. Моим единственным оправданием было наличие еще более ужасной правды.
— Пап, я вечером приглашена на ужин… Мы познакомились с двумя парнишками в театре. Ну… Они вообще-то с моей подругой познакомились. Я так — за компанию. Ну и сегодня она не хочет идти одна. Ты ж понимаешь…
Понимания он никакого не выказал. Только спросил, во сколько я вернусь, на что я не могла дать определенного ответа. И попросил не пить. Вот тут я честно кивнула. Напьюсь я после, чтобы потушить пожар праведного гнева разумной части моего мозга, но пока его нужно отключить и просто порадоваться, что я чего-то стою в сети… Пусть не признаний в реальной любви, так хотя бы репостов. А мне бы завтра с утра реинкарнироваться, а то ведь Муза меня не признает и сбежит… Насовсем.
Скроля бесконечную стену нашей поэтической группы, я вдруг наткнулась на собственный стишок начала лета:
Любви живительная сила в безумной страсти не жила,
Но Купидонова стрела сердца без жалости пронзила.
Безумной страсти дикий яд я с губ твоих, смеясь, испила,
Ревнивых демонов молила соткать мне свадебный наряд
Из нить зори и белых взвесей, украсив жемчугом росы,
Добавив утренней красы безумных птичек райских песен.
Шепчу безумные слова и полоумию не рада,
Но моя дикая отрада — очей любимых синева.
Твой взгляд — прекрасный антидот и от безумия спасенье,
Но вот души бессмертной тленье не остановит, не спасёт.
В безумной страсти захлебнуться — неотвратимая судьба,
И я была, увы, глуха, когда молил меня вернуться
Мой ангел. Стенает ныне он в раю: поникли крылья, тает нимб,
Когда к Венере древний гимн в ночи неистовой играет.
Твои глаза — мой антидот, но я завесила иконы,
И до земли я бью поклоны тому, чьё имя — Купидон.