Телефонист - стр. 29
– В учебке мы смеялись над этим Кноффером. – Грузчик ополовинил бутылку и со стуком поставил на стол. – Потом батальон перебросили на передовую, и заречные там нас здорово прижали, – ухмыльнулся он. – Воевать они умели! Это начальство лило нам в уши, что будет все просто, как по бульвару прогуляться. Но вышло иначе. – Он снова глотнул пива. – Из штаба пришла команда занять высоту, а мы лежим – в землю вжались. Пули свистят, снаряды рвутся – голову поднять невозможно. И тогда, глядь, наш особист встал во весь рост над бруствером и как заорет: «В атаку!» – Грузчик обвел сидящих осоловелым взглядом и громко икнул. – Тут уж мы повылазили из окопов и побежали вперед. – Он грохнул кулаком по столу так, что бутылки на нем жалобно звякнули. – И взяли высоту!
Марк знал эту историю. Награждать Кноффера из штаба на передовую приехал глава фельдъегерской службы Виктор Курц. А потом начались странные дела. Курц внезапно возглавил переговоры о мире. После обе стороны выбрали его главой объединенного правительства. Кноффер стал личным адъютантом Курца. Правда, Марку было уже не до этого: за день до появления на фронте Курца подорвался на мине Андрей Бенеш.
– А вот там, – махнул Марк в сторону подъезда, – живет девушка с девочкой лет пяти?
– Елена? – Глаза младшего прояснились. – Живе-ет, – ухмыльнулся он. – Отец ее важной шишкой был, да недавно помер.
– А муж ее где? – небрежно бросил Марк.
– Никто его не видел, – пожал плечами молодой. – Ребенок есть, а мужа нету. И мужики к ней не ходят. Неприступная барышня! – Он сплюнул на пол.
– А дочь как зовут? – уточнил Марк.
– Милой, по-моему, кличут, – прищурился молодой. – И…
Птичий щебет заглушил последнюю фразу. Воробьи в кустах затеяли свару. Марк повернулся и хлопнул в ладоши. Серая стая вспорхнула с веток, наполнив воздух шелестом десятков маленьких крыльев. Дырявый птичий ком поднялся над тополями и, вытянувшись дугой, скрылся за крышей дома.
– Вот вспомнишь кого, а он тут как тут! – буркнул старик.
Марк обернулся. Из подъездной двери выходила Елена. В зеленой ветровке и черной кожаной юбке она выглядела моложе, чем при их первой встрече. Лицо по-прежнему бледное, волосы собраны на затылке, в руке – плетеная сумка. Мила вприпрыжку бежала впереди матери. Коричневые колготки, два белых банта на голове. От мельтешения ее ярко-красной куртки рябило в глазах.
Марк проводил Елену взглядом до угла дома.
– Ну, мне пора. – Он будто нехотя встал.
Сидящие за столом понурились.
– Куда ты собрался? – начали канючить алкоголики. – Хорошо же сидим.
Но Марк уже спрыгнул со ступенек беседки.