Техноэкономика. Кому и зачем нужен блокчейн - стр. 8
В ответ понеслось не раздельное никаким членом. Что имеется-де модная модель высоколиквидного государства, которую «можно было назвать открытым акционерным обществом, где пакет акций есть у каждого гражданина, и он реализует свою собственность на это государство с помощью голосования, своим пакетом, своим одним голосом». И есть, с отвратной стороны, скверно продающееся «корпоративистское государство, где государство начинает выполнять, удовлетворять цели и интересы не граждан или, по крайней мере, не подавляющего большинства граждан страны, а нескольких корпораций, или одной корпорации, которые оказывают несопоставимо большее воздействие на принятие решений». Во.
Читатель, ты тут не один невъездной. Ну как вообразить акционерное общество размером даже не со страну, а хотя бы с РАО ЕЭС, при этом без малейших признаков правления, совета директоров, многоярусного менеджмента и десятка-другого внутренних корпораций типа ОГК и ФСК? И чтоб ни у кого из граждан не оказался по случаю пакет в один с гаком процент голосов вместо одинокого голоса? Да чтобы часть таких злокозненных акционеров не окопалась в правлении?
Видимо, для фигоносца «корпоративизм» – не более чем иррациональное ругательство. Сука-любовь. Корпорация-Россия.
В реальности у нас правит ЛКПР – либерально-консервативная партия, которая равноудалена и от подлинного либерализма, и от подлинного корпоратизма…
Из неопубликованного
Россия – страна контрастов, тут на каждом углу можно встретить человекообразные создания, у которых верх вроде бы во фраке с бабочкой и с виртуальным ромбиком МВА, но дальше резко начинается волосатая грудь неандертальца, переходящая в чешуйчато-хордово-кишечнополостное тело, а низ – уже от растений, причем – не при женщинах будет сказано – не покрыто-, а голосеменных. Тут нечего обсуждать. К сожалению, все мы пребываем в бездне безграмотности, там же пребываю и я; просто тридцати лет занятий этим конкретным предметом – корпорацией – хватило, чтобы понять, как много я не знаю и не понимаю.
Поэтому, сталкиваясь с глубокомысленными суждениями о том, что наше общество якобы корпоративно либо не очень, что это плохо или наоборот, – понимаешь, что это проблема не политической ориентации, не этики, эстетики, веры. В ранние годы советской власти сосуществовали две значимые организации: одна называлась ЧеКВОЛап, другая – Ликбез. Первая уже забыта, она свою миссию выполнила – Чрезвычайная комиссия по валяной обуви и лаптям. Вторая, похоже, была распущена преждевременно.
Проблема, на которую мы сразу же налетаем – ликвидация безграмотности в вопросе о корпорациях; всё остальное из ее решения воспоследует. При чем здесь организатор этого круглого стола, Русский институт, в штате коего я состою со времен основания? Вот цитата из известной книжки Дэниела Белла «Грядущее постиндустриальное общество»: