Техноэкономика. Кому и зачем нужен блокчейн - стр. 66

Институт идентичности

– Такая общественная система, где есть правящая партия или нечто, отвечающее за целое, есть замечательные корпорации, которые работают на базе предпринимательства, – это всеобщее счастье, что ли?

– Всеобщее счастье? Нет, конечно. Это всего лишь то, что позволяет стране выжить, сохранить идентичность в жестоком современном мире. Собственно, главная задача той самой правящей партии – это сохранение идентичности. Это верховный институт по отношению к институтам собственности. Это самое мощное, что может быть институционально обеспечено.

Ведь что произойдет, если мы соберемся воевать, а окажется, что у наших воинов тем временем поменялась идентичность под влиянием дискотек, импортных шмоток или Интернета? Им нравятся рогатые шлемы, и они уже между собой по-заморски говорят. Значит, дело проиграно еще до того, как мы начали воевать.

– Многие скажут, что такая правящая партия, отвечающая за идентичность, будет властью тоталитарной.

– А нельзя ли найти слово, у которого смысл будет тот же – total, целостность, но чтобы в нем не было вот этого дурного привкуса опять: корпорация – значит, всенепременно фашизм, а целостный – стало быть, тоталитарный?

– Вот вы и придумайте.

– Слова не придумывают – им возвращают подлинный смысл. Давайте восстановим в правах слово «целое».

– Но ведь мы же не понимаем. Это, наверное, бессмысленный разговор, потому что невозможно понять, что это за целое. Оно же общее, то есть оно исходит ото всех и как-то сливается в единый поток и при этом выстраивается в иерархию… При том наборе философских, политических моделей, которыми мы вообще располагаем, это не имеет описания другого, чем тоталитаризм. Вот западное общество, как мы его понимаем, противопоставляет целое и индивидуальное и говорит, что индивидуальное важнее.

– Ну, противопоставлять – дело нехитрое. Те мистические свойства целого, о которых Вы говорите, философам известны, Ильенков называл такое целое «конкретно-всеобщим». А в обыденной жизни между частным и общим, как выяснилось, еще есть корпоративное. Как только выясняется, что сторон уже три, невольно начинаешь чесать репу – то ли надо противопоставлять, то ли надо объединять, потому что все-таки троица. Ну давайте противопоставим Бога Отца и Бога Духа Святого, а Бога Сына выкинем для ясности – это будет образец дуалистического западного мышления? Нам никто не запрещает так мыслить, только в этом есть что-то нецелостное и потому греховное.

Слово «целое», total не нуждается в самооправдании. Ну, кому-то угодно было к нему прилепить этикетку «плохой». А к слову «индивид» прилепили слово «хороший». Ну, а как быть с тем, что сказано: «плохо человеку быть одному»? Каждый из нас это понимает прекрасно. Зачем мне быть индивидом, если нет другого, без которого я не могу жить, кому я стражду преподнести мою индивидуальность в безусловный дар?