Техноэкономика. Кому и зачем нужен блокчейн - стр. 62
В английском языке тоже есть свой пласт архаики, но они эту архаику преодолели. То есть, грубо говоря, они как общество пережили рынок, царство самодостаточных единиц, и язык тоже пережил какое-то важное индивидуализирующее перерождение. В нашем же языке, как и в нашей хозяйственной деятельности, нет этого могучего пласта. И у нас новое слово может только корпорация вводить. Поэтому каждый раз, когда я как отдельный аналитик придумываю и обозначаю что-то, ввожу для этого слово, приходится сделать так, чтобы какая-то корпорация моё словотворчество утвердила.
Корпорация в сердце
– Вы сказали про рынок. Перед тем как к вам идти, я читала ваши статьи про корпоратизм, и, если правильно поняла, вы полагаете, что создать устойчивую совокупность корпоративных структур невозможно без собственников и без предпринимателей. То есть нам нужен рыночный этап?
– Необходим. Но поскольку нам никто не даст ещё двести лет его проходить, нужно, чтобы рыночный этап наши дети проходили в школах: учились вести хозяйство рационально, снижать издержки. А в институтах их должны сразу учить управлять стоимостью собственного бизнеса.
– Насколько я понимаю, вы различаете рынок и предпринимательство?
– Не только я различаю. Уже несколько раз мне в сети попадалось прямое противопоставление рыночного типа деятельности предпринимательскому. Рыночный способ – это когда я выношу на рынок свой товар, ни на кого не глядя, кладу на прилавок, и рынок мне посылает сигнал: дешевле, чем на других прилавках, или нет. Если да – я иду пить пиво. Если нет – иду сокращать издержки.
Предпринимательский способ мышления другой. Я выхожу на рынок, чтобы узнать не цену моего товара, а стоимость всего моего бизнеса. Если она меня не устраивает, тогда, поручив заниматься экономией издержек наёмному менеджеру, я выхожу из здания фирмы наружу, начинаю заниматься проблемами моих покупателей, поставщиков, страховщиков, ремонтников, контролёров и т. п. Я иду к покупателям и говорю: «Слушайте, а почему вы так вяло покупаете мой товар? Он ведь лучше, чем у других. Вы мне объясните, чего вам надо». А потом я иду к поставщикам и говорю: «Почему вы не хотите мне задешево продавать сырье или продукт – ведь я же у вас больше куплю».
– Ну и в чем здесь фишка?
– Я выхожу наружу из прежнего типа деятельности. Работаю с ним извне, как с целым. Занимаюсь встраиванием в цепочки добавленной стоимости, где в большинстве звеньев – чужая собственность, а не мой бизнес, то есть конструирую систему отношений между группой собственников, которую невидимая рука соорудить без меня не в силах. Я управляю стоимостью своего бизнеса наряду с чужими активами, то есть плотностью и качеством проходящего через них потока денежных средств.