Те, кто выжил - стр. 69

– Много людей осталось? – спросила Дрика.

– Не знаю, как в Голландии, но в Бельгии не больше семи процентов, – как-то сухо, глядя при этом не на нас, а в окно, ответила женщина. – Приблизительно.

Мне показалось, что она солгала насчет того, что ей неизвестен процент уцелевших в Голландии. Скорее всего, она не хотела заранее окончательно расстраивать Дрику, переложила ответственность на нее саму – мол, доедет и узнает. Да здесь и догадаться можно: у нас за спиной половина Европы осталась. Живых людей почти что и не видели, в Америке такое разве что в Калифорнии да в районе Нью-Йорка.

– Заполните анкету на тех, кого вы разыскиваете. – Женщина придвинула Дрике два распечатанных листа и карандаш. – Оставите здесь, завтра мы сможем вам точно сказать, числится ли разыскиваемое вами лицо в какой-то из баз данных, на живых ли или на погибших.

Голос звучал как запись, никаких эмоций. Настолько никаких, что я понял: каждое слово из уже в который раз произносимой речи ее ранит. Семь процентов осталось. Девяносто три процента или погибло, или ходит по земле в виде неживых разлагающихся тварей. Сколько среди них ее близких? Кто погиб у нее? Муж? Дети? Родители? Все, кого она знала?

Разговор смялся и смолк. Дрика тщательно заполнила анкету из множества пунктов, в которых перечислялись все возможные зацепки для опознания, перечитала внимательно и отодвинула по столу от себя.

– Завтра с утра можете заходить, – сказала женщина, положив листочки в стопку таких же. – Мы в девять утра открываемся. Желаю удачи.

Мы опять оказались на улице. Пожертвовали шесть патронов за две маленькие пластиковые бутылки минеральной воды, которые рыжий толстяк достал нам из переносного холодильника, – у него таких целый штабель стоял за спиной.

– Как думаешь, они что-то узнают про маму? – спросила Дрика, явно боясь услышать от меня какой-то конкретный ответ.

– Нет, я думаю, – сказал я не очень искренне. – Откуда им было всех людей в базы собрать? Да и в Бельгии мы пока, не в Нидерландах.

– Ну да, конечно, – с готовностью согласилась она.

– Пройдемся до рынка? – предложил я, вспомнив «целеуказание» толстяка из киоска.

– Да, давай.

Огромный складской терминал, метров так двести в длину и не меньше ста в ширину, с въездами для больших грузовиков. Грузовиков сейчас в нем нет, зато есть великое множество контейнеров – тех самых, которыми так богат любой морской порт в этом мире. Стоят рядами, прижавшись друг к другу боками, внутри обосновались торговцы. Много торговцев, неожиданно много, и людей между торговыми рядами тоже хватает.