Те, кто приходят из темноты - стр. 26

Циммерманы живут в пяти минутах езды, и мы уже дважды у них обедали. Они – ушедшие на покой преподаватели истории из Беркли, и в первый наш визит разговор не очень-то задался, но во второй раз мы принесли с собой бутылку виски, которая помогла смазать колеса. Оба весьма энергичны для своих семидесяти лет – Бобби ставила в CD-проигрыватель все подряд, начиная от Моцарта и кончая «Спарклхорс»[5], а в волосах Бена почти не видно было седины. Мы с ним теперь по-приятельски разговаривали, если встречались на улице, хотя я подозревал, что не очень нравлюсь его жене.

Неделю назад я стоял здесь же, на веранде, когда кое-что произошло.

Я наблюдал сквозь стеклянную дверь за тем, как Эми резала овощи и колдовала над сковородой, стоящей на плите. Я чувствовал запах помидоров, каперсов и орегано, которые тушились в сковороде. Вечер еще не наступил, и света вполне хватало, чтобы оценить вид и все достоинства дома. Вместо того чтобы находиться в своем офисе до начала десятого, моя жена стояла на кухне и с удовольствием лепила там свои куличики, а мне нравилось, как она выглядит – слева и справа, а также сзади и спереди. Утром у меня даже появилась идея, и я на некоторое время поверил, что смогу произвести на свет еще одну книгу про… что-нибудь. Планеты выстроились в одну линию, и девять десятых жителей Земли с радостью и не раздумывая поменялись бы со мной местами.

Однако на мгновение у меня возникло ощущение, будто мир накрыла громадная туча. Сначала я не очень понял, что чувствую. Затем сообразил, что не имею ни малейшего представления о том, где нахожусь. Я не знал не только названия города – я даже не мог вспомнить, в каком я штате! И что со мной случилось или когда, а еще как я попал в это место и время. Дом казался чужим и незнакомым, деревья будто выросли в единую секунду, когда я на них не смотрел. А женщина по другую сторону застекленного окна была мне чужой, а ее движения непонятными и незнакомыми.

Кто она такая? Почему стоит с ножом в руке? И почему смотрит на него так, словно не может вспомнить, для чего он нужен? Это ощущение было слишком мимолетным, чтобы назвать его паникой, но все-таки я почувствовал, как волосы у меня на затылке зашевелились. Я заморгал, оглядываясь по сторонам и пытаясь увидеть хоть что-нибудь реальное и знакомое. И это не потому, что мы переехали. Я много путешествовал, к тому же мне до смерти надоел Лос-Анджелес. Я устал от бессонницы, но дело было не в этом и не в банальных призраках прошлого. И не в сожалениях или чувстве вины. Я не мог дать внятного определения тому, что со мной в тот момент происходило.