Тайный узел - стр. 12
– Сомневаться для следователя – вещь полезная и обязательная, – изрекла Зинаида тоном наставника, но не строгого, а доброго и участливого. – И убийство это или самоубийство, будет известно наверняка после проведения медицинских и криминалистических экспертиз и написания по ним заключений. Но вот этого, – протянула она Виталию Викторовичу листок бумаги, – не принять во внимание никак нельзя. Этот листок лежал на комоде на видном месте под серебряным портсигаром.
Щелкунов взял из рук младшего лейтенанта листок бумаги и прочитал вслух:
– «Прошу в моей смерти никого не винить. Ухожу из жизни добровольно, прощайте. Модест Печорский».
Внизу стояла неразборчивая подпись, различить в которой можно было только начальную букву «П».
Настало время допросить супругу самоубийцы. А возможно, что и убиенного.
– Вот что, Зина, давай приведи сюда Нину Печорскую. Нам будет о чем с ней поговорить.
– Хорошо, Виталий Викторович, – охотно откликнулась Кац и, постукивая каблучками о сверкающий паркет, вышла из квартиры.
Зинаида выполнила приказание майора буквально: привела Печорскую, бережно придерживая ее под локоток. Но не потому, что вдова сопротивлялась и не желала уходить. Напротив, когда младший лейтенант прошла в квартиру Стрешневых и сообщила Печорской, что с ней хочет поговорить майор милиции, то молодая женщина охотно согласилась вернуться домой. Видимо, Нина Печорская, раздавленная горем, крайне неуютно чувствовала себя в компании чужих людей, которые пришли в гости не для того, чтобы грустить, а затем, чтобы весело встретить Новый год. Да и гости с ее уходом почувствовали некоторое облегчение, что прочитывалось по их враз повеселевшим лицам.
…Но, шагнув в прихожую, вдова покачнулась. Вероятно, силы покинули ее. Вот Зинаида Борисовна и поддержала ее в нужный момент.
– Вам плохо? – сочувственно спросила она.
– Ничего… Уже все прошло, – вроде бы взяла себя в руки Нина, стараясь не смотреть на распластанный на полу труп мужа.
– Тогда скажите мне: это почерк вашего мужа? – доброжелательно поинтересовался Виталий Викторович, протянув обнаруженную записку Нине.
Вдова мельком глянула на бумагу:
– Кажется, Модеста.
Такой ответ ничуть не удовлетворил майора Щелкунова.
– Что значит – «кажется»? Это его почерк или не его? Скажите нам точно. Вы ведь знаете его почерк. Вам не однажды приходилось видеть, как ваш муж заполнял документацию для своих магазинов, – произнес Виталий Викторович уже без всякого намека на доброжелательность. – Следствию важно знать точно.
Снова мельком глянув на записку, Нина Печорская ответила: