Тайный фронт - стр. 6
– А еще Запад должен понять, что Румыния теперь наша и претендовать на нее они не могут, – без улыбки вставил Платов. – Так сказать, должны заранее смириться и молча согласиться.
– Им придется смириться и молча согласиться, что в наш лагерь попадают все страны Восточной Европы, которые освободит от нацистов Красная Армия. Они слишком поздно спохватились, что мы уже в Европе. Нечего было тянуть с открытием Второго фронта. Западные страны могли бы сами освободить Европу, но они испугались страшных потерь. А у нас иного выхода не было. Мы кровью своего народа заплатили за право диктовать свои условия, условия будущей безопасности своей страны.
Платов уже не сомневался в том, что для этого задания он возьмет с собой группу Шелестова. В голове уже созревал план действий. Группа будет обеспечивать его безопасность и собирать сведения о действиях других разведок. Неизбежно немецкая разведка и румынская сигуранца[2] попытаются нанести удар. Да и хитрые ходы «союзников» неплохо бы фиксировать и изучать сразу же. Значит, нужно ставить задачу каждому члену группы, у каждого своя роль и своя цель. Но с другой стороны, нужно оставить возможность каждому проявить свой потенциал, свои сильные стороны. В группе ребята опытные, выходили не раз из серьезных переделок, и у группы Шелестова не было случаев невыполнения задания, поставленной задачи. Максим Андреевич проявил себя замечательным руководителем и оперативником. И нужно подумать, какую связь ему дать в Бухаресте. Придется задействовать даже «спящую» агентуру.
Сосновский открыл глаза и посмотрел в темный, давно не беленный потолок с пыльной паутиной по углам. Голова болела, но не очень сильно. Тело ныло и чесалось. Все-таки спать, не раздеваясь, это ужасно. И столько пить тоже. Кряхтя и ворча на свою судьбинушку, он поднялся с продавленного дивана, на котором спал, и поплелся на кухню к крану. Над краном висело небольшой зеркало с сеточкой трещин от нижнего правого угла. И через эту сеточку и верхний угол на Михаила глянуло одутловатое, серое и какое-то мятое лицо с мешками под глазами. Не брился он уже три дня, и щетина добавляла к потасканному лицу лет десять жизни.
– Типичный опустившийся тип из числа бывшей интеллигенции, – проворчал Сосновский, потом повел носом и принюхался.
От рубашки в области подмышек пахло застарелым потом. Наверняка так же сильно пахло и от его ног, на которых красовались выцветшие и когда-то нарядные носки. Теперь большие пальцы вылезли через дырки. От вида грязных ногтей Сосновского передернуло, и он поспешно поплескал водой из крана на лицо.