Тайны Д’Эрбле - стр. 19

Женщина начала подниматься по лестнице медленным похоронным шагом. На площадке она остановилась у первой двери и нарушила молчание. Голос у нее был хриплый:

– Скорее всего вы застанете мистера Бенделоу спящим. И не будите, пусть спит.

– Мистер Бенделоу? – спросил я. – Мне показалось, что фамилия пациента Моррис.

Она покачала головой:

– Нет, пациент Бенделоу. А Моррис – фамилия моего мужа и моя тоже. Это он прислал вам вызов.

– Кстати, а откуда он обо мне узнал? – спросил я. – Вызов принесли в кабинет доктора Корниша.

– Не знаю, – ответила она. – Наверное, сказал кто-нибудь. Но это не важно. Тем более что вы уже здесь. Впрочем, от вас ничего особенного не требуется. Только формальное наблюдение. Мистер Бенделоу безнадежен. Мой супруг, мистер Моррис, водил его к известному специалисту, доктору Артемусу Кропперу, и он сказал, что у него рак билоруса.

– Пилоруса, – поправил я.

– Пусть так, – проворчала она, – какая разница. В любом случае у него рак этого самого, и его дни сочтены. Доктор Кроппер написал нам, что делать, мы и делаем. Насчет диеты и всего остального. Я вам покажу его бумаги. Он еще прописал мистеру Бенделоу морфий от болей. Мы даем – это делает мой муж – дважды в день. Пока хватает. Мистер Бенделоу к тому же почти совсем глухой, так что вы от него ничего добьетесь, тем более что он почти все время спит. Доктор Кроппер сказал, что у него нет времени его посещать, и мы пригласили вас. Так что зайдите, посмотрите его.

Она бесшумно открыла дверь, и я последовал за ней в некотором смятении, не понимая, что от меня требуется. Артемус Кроппер – весьма авторитетный врач, я слышал о нем, – поставил диагноз и сделал назначения, оспаривать которые я не собирался. Значит, мое присутствие здесь ничего не значило, что, конечно, задевало мое достоинство. Но пришлось смириться. Ничего не поделаешь, начинающему врачу приходится выезжать на любой вызов.

Весьма примечательную внешность мистера Бенделоу подчеркивала подтверждающая диагноз Кроппера ужасная худоба. Похоже, что и в свои лучшие годы красавцем он не был, а теперь и вовсе имел вид отвратительной карикатуры. Все, что роковой болезни на его теле могло показаться лишним, она безжалостно убрала, обнажив скелет, зловеще проступающий сквозь тонкую кожу. Над всем тут доминировал его огромный крючковатый нос, похожий на клюв хищной птицы. Тяжелые нависшие брови, которые, видимо, прежде придавали ему хмурый вид, теперь были редки, а выступающие скулы делали его череп страшным. Вид пациента одновременно вызывал жалость и отталкивал.