Тайны Баден-Бадена - стр. 32
«Но вот, к примеру, Настенька… Старомодная семья… И она влюбляется в… Нет, не то. Пусть будет не Настенька, а Варенька… или Верочка… О нет, только не это. – Он вспомнил о Вере Андреевне и мысленно поежился. И речи не могло быть о том, чтобы давать юной героине ее имя. – Итак, Варенька… Допустим, она встречает в Мариенбаде… Но что я знаю о Мариенбаде? Я же никогда там не бывал…»
История с убийством стремительно превращалась в курортный роман, и нет ничего удивительного в том, что вскоре Михаил совершенно запутался, тем более что его мысли постоянно отвлекались на посторонние предметы.
«Интересно, кто шлет графине письма с Маврикия? И где вообще находится этот Маврикий?»
После завтрака он отправился в Баден и пошел прямиком в гостиницу «Золотой рыцарь», где от Лукерьи узнал, что господа уехали в Старый замок, и неизвестно, когда вернутся.
– Они уехали с Натальей Денисовной? – спросил Михаил, просто чтобы сказать что-нибудь.
– И генералом, – важно ответила Лукерья, взирая на него с высоты своего немалого роста.
До Старого замка было далеко, и к тому же, пока он добрался бы до места, Назарьевы и Меркуловы вполне могли бы уже вернуться в Баден. Михаил выпил кофе, погулял по Рыночной площади и решил заглянуть в читальню. На набережной он увидел Гончарова, который, заметив его, повернулся к нему спиной. Авилов был наслышан о странностях Ивана Александровича, о его перепадах настроения, болезненной подозрительности и истории с Тургеневым, которого Гончаров обвинил в плагиате, но поведение старшего коллеги все же сильно задело Михаила. Однако через минуту он и думать забыл о своей обиде, потому что его нагнала коляска, в которой ехали графиня Вильде и престарелая княгиня Хилкова. Княгиня, которая когда-то вела разгульный образ жизни, теперь сделалась так уродлива, что если бы ее увидели семь смертных грехов, они бы от ужаса обратились в добродетели. Представив Михаила своей знакомой как charmant homme de lettres[29], графиня прощебетала, что они направляются в Старый замок с тем, чтобы пообедать в тамошнем ресторане, который славился как своей кухней, так и открывающимися сверху видами. С замирающим сердцем Михаил попросил позволения составить дамам компанию.
– Ах, я, право, не уверена, будет ли это прилично, – хихикнула княгиня.
«Старая ведьма!» – подумал Михаил, бледнея от бешенства.
– Хотя в моем возрасте я уже могу позволить себе не обращать внимания на сплетни обо мне, – продолжала старая дама и, усмехаясь, добавила: – К сожалению, конечно…
С некоторым опозданием писатель сообразил, что раз Вера общалась с княгиней, значит, та в некотором роде стоила своей знакомой и что ему придется нелегко; но делать было нечего, и, почтительнейше поблагодарив Хилкову, он сел в экипаж. Гончаров, который обыкновенно жаловался на плохое зрение, со своего места тем не менее прекрасно разглядел все происходящее и проводил коляску озадаченным взглядом.