Тайное становится явным - стр. 63
Когда она произносит это, мне приходится бросить все силы на то, чтобы сдержаться и не зарядить ей по морде. Больше всего на свете я хочу стереть эту самодовольную усмешку с ее лица.
– Я на переднем, – объявляет Кортни, как только мы подходим к машине, и спешит к двери. Я забираюсь на заднее сиденье и яростно застегиваю ремень безопасности.
– Спасибо за ужин, Элизабет, – надменно улыбается Шарлотта. Я только хмурю брови.
Кортни никак не затыкается, и я перестаю обращать на нее внимание, вслушиваясь в дорожный шум. За окном медленно проплывает темный город.
Вдруг позади нас вспыхивает яркий свет фар, и разносится пронзительный вой полицейских сирен. Я инстинктивно хочу сжаться, спрятаться от этого звука – как раньше, когда я еще была ребенком.
Вместо этого я ощупываю свое запястье и нахожу шрам от ножа. Помогает вспомнить, что сейчас эти сирены пришли совсем не по мою душу.
Забавно. Когда-то я думала, что слово «полиция» крепко связано с такими понятиями, как «безопасность» и «надежность». Что они ловят плохих парней и мошенников, что они с гордостью носят знак Почета. Да, а потом моего отца загребли, и с тех пор я уже не так уверена в том, что они оказывают общественности услугу.
Я закрываю глаза, и меня затягивают мысли – мысли о том ужасном дне, худшем, наверное, в моей жизни. Дне, который кончился воем сирен, отрядом полиции и наручниками.
– Я что, превысила скорость? – спрашивает Шарлотта, ни к кому конкретно не обращаясь. В зеркале заднего вида отражается ее полное ужаса лицо. Полицейская машина наседает на нас, ожидая, когда мы наконец остановимся. – Что я сделала? – недоумевает Шарлотта и с силой растирает лицо ладонью. – Что я вообще могла сделать не так?
Мне бы хотелось сказать, что я точно знаю, что именно она сделала, но Кортни здесь – и все еще болтает без умолку. Я прикусываю губу. Во рту появляется металлический привкус крови – все лучше, чем если я сейчас сорвусь и наору на Шарлотту, выложив ей все свои карты.
Потому что я знаю все.
А Шарлотта, кажется, забыла, что правду похоронить нельзя. Любая ложь рано или поздно выйдет на поверхность.
От стыда она вся покраснела.
– Я что, не заметила какой-то дорожный знак?
Кортни молчит, лишь жмет плечами, больше занятая тем, чтобы справиться с пачкой жвачки.
– Сейчас уже так поздно… Может, я слишком мало постояла у знака «Стоп»? – бормочет Шарлотта, сбрасывая скорость и сворачивая на обочину. Под шинами шуршит гравий. Машина останавливается, и Шарлотта включает аварийные фары.
– Возможно, – начинаю я, – это потому что Кортни, как всегда, невозможно заткнуть, если не запихать ей что-нибудь в глотку.