Тайная жизнь Софи - стр. 23

Энди продолжила осмотр. В целом комната выглядела так же, как у любой другой четырнадцатилетней девочки, повсюду висели плакаты молодежных групп. Она обратила внимание, что на большинстве из них изображены солисты «Вестлайф»[2], что казалось любопытным, принимая во внимание возраст Софи. Вероятно, увлечение исходило от ее матери. Две полки были забиты подержанными мягкими игрушками, на полу в беспорядке валялись предметы одежды и обуви, а подвесная балка играла роль гардероба. Туалетный столик был завален дешевой косметикой, аляповатыми украшениями, гелями и лаками для волос, а сбоку стоял пакет с едой для птиц.

Выглянув в окно, Энди увидела кормушку, висевшую так близко, что можно было дотянуться до нее с подоконника.

Изголовье узкой кровати было обтянуто светодиодной гирляндой, а у стены выстроились ворсистые подушки, к которым прислонилась улыбающаяся тряпичная кукла в рваной одежде и с красными фетровыми щечками. Энди почему-то стало грустно. Она понимала, что это чувство вызвано не куклой, а самой комнатой, хотя и не могла разобраться, почему именно помещение так на нее подействовало. Энди размышляла, какие тайны хранились в этих стенах, свидетелями каких сцен они были, когда юная девушка пыталась примириться с одиночеством и с тем фактом, что ее мать больше не вернется. Энди легко могла представить картину этой внутренней борьбы.

Подойдя к окну, она раздвинула тюлевые занавески и посмотрела на входные ворота кемпинга. Поскольку комната находилась на уровне земли, было совсем нетрудно забраться на подоконник и выскользнуть наружу, не потревожив никого внутри, особенно если обитатели дома находились на кухне в задней части строения.

Она повернулась к Гэвину, который обшаривал ящик стола.

– Не могу найти ее фотографии, – грустно заключил он. – Ничего, кроме нижнего белья, фантиков от сладостей и прочего мусора. Погодите, а это что такое? – Он вытащил полоску с четырьмя снимками, сделанными в фотографической будке, и хмуро посмотрел на нее. – Да, это она.

Подойдя ближе, Энди увидела девушку-подростка с таким же миловидным лицом, как и на школьной фотографии, томными темно-голубыми глазами и пухлыми губами, но на этих снимках ее шелковистые светлые волосы были пронизаны фиолетовыми прядями, как будто она специально попыталась испортить их. Вместо нежной улыбки появились разные гримасы и жесты, которые, как подумала Энди, должны были казаться забавными или, возможно, оскорбительными.

– Можно мне взять их? – попросила она, и Гэвин отпустил полоску.

– Почему бы и нет? – отозвался он, по-прежнему глядя на фотографии. – Но я не хочу, чтобы вы приобщали их к делу или что-нибудь в этом роде. Она на самом деле не такая – или, во всяком случае, никогда не была такой.