Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2 - стр. 122

Довоенный 1914 г. не принес ничего нового. Изредка повторяющиеся конфликты общинников с хуторянами и отрубщиками, никакой политической активности… А вот с началом войны ситуация изменилась. Несмотря на подъем патриотических чувств и «единение общества», жены призванных в армию повсеместно требовали приостановления землемерных работ до возвращения их мужей. В Воронежской губернии «разверстку довели до конца под охраною отряда стражи». И там же возникли толки о предстоящем после войны «черном переделе», так как «в виде награды за понесенные … во время войны жертвы» крестьянам будет передана вся частновладельческая земля. Кроме того, напряженность подогревали промелькнувшие в печати сведения «об ожидаемом отобрании земельной собственности от немцев-колонистов»[254].

В 1915 г. эта ситуация получила дальнейшее развитие. Сопротивление женщин землеустроительным работам не ослабевало; тем, кто уже получил землю по столыпинской разверстке, они упорно не позволяли пользоваться своими участками. В Нижегородской губернии солдатские жены «под влиянием писем своих мужей разгромили 14 принадлежащих хуторянам домов»[255]. Вероятно, во многом из-за этого проведение столыпинской аграрной реформы с 1 мая 1915 г. было приостановлено.

В сущности, мысль о наделении землей не покидала крестьян никогда, активизируясь при каждом случае, который народное сознание воспринимало в качестве значимого исторического события. «Продолжительный мир и продолжительная война, две крайности, производят в людях одинаковые последствия: колебания умов, жажду перемены положения, а это самое производит толки, из которых образуется мнение общее»[256], – заметили в III отделении еще в 1839 г. Именно лозунг «Землю крестьянам!» принес большевикам победу в аграрной России. И читая о том, как в начале войны обеспокоенные крестьянки сообщали солдатам, что в деревне делят землю, не приходится удивляться, что в 1917 г., когда этот процесс стал неудержимым, русская армия развалилась. Постфактум всегда рассуждать легко, но мне кажется, что хотя бы из чувства самосохранения элите российского общества, в буквальном смысле составляющей тонкую пленку на поверхности крестьянского моря, стоило бы пожертвовать помещичьим землевладением.

В том же 1915 г. в Тамбовской губернии зафиксирован слух о том, что «возвратившиеся с войны солдаты будут завоевывать крестьянам землю и без того не положат оружия». Департамент полиции счел этот слух «ложным». Однако через два года он оказался правдой.