Тайна желтой комнаты - стр. 13
– Я журналист, сударь, один из корреспондентов «Эпок», – молвил мой юный друг, расточая учтивые приветствия и поклоны. – Мне необходимо поговорить с господином де Марке.
– Господин де Марке очень занят расследованием порученного ему дела…
– О! Его расследование меня нисколько не волнует, смею вас уверить… Разве я похож на корреспондента, которого, кроме раздавленных собак, ничего не интересует? – с обидой спросил юный Рультабий, оттопырив нижнюю губу и выражая тем самым бесконечное презрение к литературе, описывающей всевозможные происшествия. – Я занимаюсь театральной хроникой… И так как сегодня вечером я должен написать заметку о ревю в Ла Скала…
– Входите, сударь, прошу вас… – поспешил пригласить его секретарь, освобождая путь.
Рультабий не заставил себя долго просить. Я последовал за ним в купе и сел рядом, секретарь тоже поднялся вместе с нами и закрыл за собой дверцу.
Господин де Марке вопросительно взглянул на своего секретаря.
– О сударь, – начал Рультабий, – не сердитесь на этого славного человека за то, что он решился нарушить запрет; дело в том, что я хотел бы удостоиться чести поговорить не с господином де Марке, а с господином Кастига Ридендо!.. Позвольте мне поздравить вас в качестве театрального хроникера газеты «Эпок»…
И Рультабий, представив сначала меня, представился затем сам.
Нервно поглаживая свою острую бородку, господин де Марке попытался объяснить Рультабию, что является весьма скромным автором и отнюдь не желает, чтобы его псевдоним разоблачали публично, он выразил надежду, что энтузиазм журналиста в отношении его драматургического творения не перейдет определенных границ, что он не станет разглашать его тайну, рассказав публике о том, что господин Кастига Ридендо есть не кто иной, как судебный следователь из Корбе.
– Мое драматургическое поприще, – добавил он не без некоторого колебания, – может повредить работе следователя… Особенно в провинции, где мы несколько поотстали и привыкли жить по старинке.
– О! Положитесь на меня! – воскликнул Рультабий, воздев руки к небу, словно призывая его в свидетели.
Поезд тем временем тронулся…
– Однако мы едем! – молвил судебный следователь, с удивлением констатируя, что мы едем вместе с ним.
– Да, сударь, истина тронулась в путь… – сказал, любезно улыбаясь, репортер. – В путь, к замку Гландье… Великолепное дело, господин де Марке, великолепное дело!
– Темное дело! Невероятное, непостижимое, необъяснимое дело… Но должен признаться, господин Рультабий, я боюсь только одного… а именно: что журналисты, желая найти ему объяснение, попробуют вмешаться…