Тайна Тавантин-Суйю. Научно-фантастический роман-предостережение - стр. 75
– По просьбе принца Юпанки, – сказал Кадм, по-гекторски сверкнув глазами, – начинается демонстрация одного из твоих спектаклей, Гилл. Одного из ранних. Он выбран лично принцем. Демонстрация будет сопровождаться комментарием на кечуа.
– А кто будет комментировать? – поинтересовался Гилл.
– Кто-то из твоих коллег. Имеет значение?
Гилл неопределённо пожал плечами. Он вообще не понимал, зачем кому-то понадобилось показывать его ранние работы и почему принц пошёл на это. Первые кадры заставили Гилла улыбнуться – это ж его единственная попытка сделать ремейк шекспировского сюжета в антураже двадцать первого века! «Банальная мелодрама» – сказали ему тогда рецензенты. И он не продолжил. Пожалуй, зря.
Замысел прочно забытого Шекспира прост, и потому гениален – столкнуть в судьбах личное и общественное. И посмотреть, что же получится, какая сторона человеческого мира победит. У Гилла победа, как и у Шекспира, досталась несимпатичному многострадальному герою. Гилл вспомнил ещё, что руководствовался не оригинальным текстом, а более приятным ему трудом соавтора-переводчика Бориса Пастернака, реконструктора им любимого и почитаемого. А звучит он и сейчас весьма неплохо. Даже в изложении на кечуа.
Актёры делают своё дело, декорации убеждают, что действо происходит не сейчас, а в иных временах. Гилл двадцать лет назад был уверен, что зрители, посмотревшие спектакль, задумаются о себе и о Барьере-100. Ох уж этот Барьер! Он пленил всё и всех, поработил все мысли и действия. Юношеская уверенность скоро развеялась. Установки сегодняшних рецензентов тоже не совпали с авторскими. Ставка делается на «просвещение» принца.
– Реконструкция из жизни середины двадцать первого века. Автор изменил первоначальное название. Короткое «Гамлет» стало чуть более протяжённым: «Быть или казаться?» Но сцены той несовершенной семейной жизни так же искажены гиперболами, как и…
Это говорит «коллега». Значительным тенором его перебивает некто более авторитетный. Правка идёт по ходу:
– Мы культ семьи давно преодолели. Но в позиции автора угадывается желание реанимировать изжитое. Надо бы ему постараться стать полезнее обществу. Макеты жизни…