Тайна Тавантин-Суйю. Научно-фантастический роман-предостережение - стр. 66
– Пусть женщина поспит, сон ей полезен, – он сделал приглашающий жест рукой, – А мы посидим и откроем то, что надлежит открыть.
– Откроем, – с готовностью согласился Гилл, и перебазировался, точнее, перевалился, к месту «открывания».
Они сделали по глотку, и Гилл невольно оглянулся на дверь в библиотеку. Жидкость в стакане сластила.
– Ты увидел её! – с удивлением констатировал смотритель, – У тебя глаза не такие, как у всех людей.
«Не такие, – согласился мысленно Гилл, но отказался от признания, – Ведь во время подготовки Шестой Звёздной, которую проводили параллельно с Пятой, но так и не отправили по назначению, я по совету и при содействии давнего друга Агенора усовершенствовал зрение. Операция, которую проходят все звёздники».
– Ты видишь как оса, потерпевший кораблекрушение, – с интересом продолжил смотритель, – У тебя в единице временного потока мгновений больше в десять раз, чем у нормального человека. А это значит…
«А это значит, что та дама в библиотеке движется очень быстро. И Элисса её просто не заметит. Даже тени не увидит. А ещё это значит, что хозяину редкой библиотеки не терпится поболтать. Заела его дикость».
– Скорость восприятия больше скорости реакции. Изменишь протяжённость мгновения – трансформируешься. Но ты точно не астронавт, не звёздник. Как и я. Не люблю смотреть передачи из этого ящика, – смотритель махнул рукой в сторону слабо светящегося экрана Хромотрона, – если они идут со скоростью двадцать четыре мига в секунду. Мне нужна большая скорость, как насекомому. Для меня это комфортно. А для тебя?
– Кетцалькоатль, – задумчиво протянул Гилл; он ещё не влился в реальность после «кораблекрушения».
И память пока не восстановила последние минуты и часы, приведшие его с Элиссой в столь необычную обстановку. Слово всплыло само собой. Бородач то ли улыбнулся, то ли усмехнулся, не понять:
– Нет. Я не конкистадор и не индейский бог.
– А я реконструктор прошлого.
– А это что такое? – полюбопытствовал смотритель, чем весьма удивил Гилла.
«Уж не старший ли он брат принца?»
– Это значит, что я голограф, историк, сценарист и режиссёр в одном лице, – ответил он, – Я пытаюсь воссоздать моменты из дней, не отражённых в исторических хрониках.
– О! – уважительно воскликнул собеседник, – В таком случае нам нетрудно будет понять друг друга. Спрашивайте.
Гилл долил вина, выпил – оно обрело терпкость, сложный аромат. Таким вкусом дышал луг у озера в дни постройки дома.
«Смеётся он надо мной, что ли?»