Тайна Тавантин-Суйю. Научно-фантастический роман-предостережение - стр. 20

Я уж было решил вернуться на родную поляну, как Дымок тревожно зарычал. Ничего ещё не произошло, но меня охватило беспокойство. Поднял брошенный к ногам арбалет и огляделся, в то время как Дым уточнял направление.

Солнце стоит высоко, но свет его дробится на отдельные лучики где-то в сомкнутых кронах деревьев. Достигая подлеска, рассеивается на мельчайшие частички, окутывая пространство урочища сумрачным сиянием. В такую дикую чащобу мы с Дымком не забредали. Если б не Элисса, я и не подозревал бы, какой сказочно-неземной вид можно отыскать на родной, сплошь и рядом окультуренной планете. Лимонник за десятилетия превратил ветви в канаты, обвил деревья от корней до вершин. Лианы вьются, свисают такелажем, светят неяркими фонарями красных и жёлтых цветов. Скорее всего результат симбиоза с неизвестным видом. Всё вместе создаёт впечатление громадного парусника, поставленного на прикол и забытого моряками. Совсем рядом, в полутора десятках метров на запад, гигантская берёза легко шелестит оранжевыми листьями. Знак вечной осени в покинутых человеком местах. Маяк-факел на символической палубе, горящий огнём-предупреждением для тех, кто пожелает оживить покинутый корабль.

Впервые за пять лет я задумался: почему в урочище нет москитов, птиц и мелких зверюшек? Растительное царство обходится без полноценного животного соседства. Неужели к остаточной радиации и химии добавилось целенаправленное воздействие хранителей заповедника? Но зачем? Кому нужен кусочек пустого рая там, где бывают только такие противники стерилизованного людского мира, как Дымок и я? Дымок зарычал совсем уж по-звериному, бросил на меня предостерегающий взгляд, и понёсся через заросли густой травы, задев по пути не только лапами, но и хвостом ощетинившийся ненавистью трёхметровый серый купол муравейника. Что-то сложилось не как надо, не по сценарию руководства заповедником. И я устремился следом.

Нужное направление я умел держать почти как он, мы многому научились друг у друга. Но человек далеко не собака – и это печальное обстоятельство не позволило мне успеть вовремя. Бег в джунглях дело почти невозможное. Но я старался, то и дело сходя с тропы Дымка, чтобы сократить путь. Память ранних поколений звучала в моих генах не так отчётливо, как хотелось. Обойдя на полном ходу двухобхватную сосну (и откуда она тут взялась!) не слева, как Дымок, а справа, я влетел в лесное озеро, сплошь заросшее синей травой. Трава оказалась заточенной по краям разновидностью осоки. И только опостылевшая униформа спасла от серьёзных порезов. Держа арбалет над головой, попытался выйти на берег. Не удалось, илистое дно крепко вцепилось в фирменные ботинки. Дёрнулся раз-другой – напрасно, ноги увязли глубже, и озеро возмутилось неадекватным поведением незваного пришельца. Вскипела вода, зашумела осока, вокруг меня закружили полуметровые красные караси. «Только бы не хищники!» – взмолился я. Живой рыбы мне не приходилось видеть лет сорок, не меньше, земная кулинария заменила её искусственным протеином. И тут, в забытом людьми омуте, любая золотая рыбка может превратиться в злостного людоеда. Загадывай три последних желания, Гилл!