Тайна талисмана. Сны о веке золотом. Альтернативная история - стр. 15

Глядя на свою дочь, он понимал, что она будет великолепной матерью. Как повезло чужому ребенку, раз он тут оказался. Он всегда все знал наперед, и был уверен в том, что он здесь и останется до скончания дней.

– Мы никуда его не отдадим, – согласился с ней старик, – но чтобы на этом и на том свете моя душа была спокойна, обещай мне, что ты будешь заботиться о девочке, чтобы не сказал твой брат, даже если он будет отбиваться от нее руками и ногами.

– Конечно, отец, я бы не выбросила и не отдала даже щенка. Куда же от ребенка можно деться. Она всегда будет моей дочерью.

– Хорошо, – старик явно был растроган. – Пошли, давно пора завтракать.

Так все переменилось в доме графини Анны. Сначала она хотела признаться знакомым, что в доме появилась девочка, но потом передумала и говорить об этом не стала. Пусть все убедятся в том, что это ее ребенок, так легче и проще будет воспитывать девочку. Это была с ее стороны странная причуда, но чего только в мире не случается.

Она знала, что постарается и от брата своего скрыть все, что произошло нынче в доме. А пока он вернется, столько воды еще утечет.

Разные стали ходить разговоры в свете. Дамы и слушать ничего не хотели, столько разных версий появилось в один миг. Но сошлись на одном дружно – это ребенок, бесспорно, самой Анны. Беременность ей удалось от них ловко скрыть, а служанка с самого начала была научена, кому и что следует говорить, чтобы все решили, что это подкидыш, но разве их проведешь? И ей самой так легче – посланец небес не только грех скрыть поможет, но и счастье в опустевший дом принесет, только никому еще не удавалось, а ей тем паче провести тех, у кого не было своих забот, а потому только чужие и волновали.

И напрасно после всего случившегося собирается она оставаться доброй и благородной, ничего у нее не выйдет.

Но кому хочется признавать, что просто какой-то проходимец соблазнил и бросил тут же.

Но они, эти образцы благодетели и не подозревали даже, как хотелось Анне, чтобы именно так они и говорили, и думали до скончания своих дней. Может, она и была странным созданием, но ничего иного и не хотелось ей больше.

А если бы она сама могла так думать, то была бы счастлива вовсе.

Она назвала девочку Елизаветой, потому что так звали единственную и лучшую ее подругу, которая рано умерла, и теперь с небес, наверное, понимала Анну и принимала все, что на земле совершалось. Уж не она и послала ей этого чудного ребенка, чтобы не было так горько и одиноко?

Никто не спорил с тем, что в холодном и жестоком мире она была странным созданием, смелости ее, отваги хватило бы на многих. Могло удивить многих и то, что она не помнила свою мать, хотя потеряла ее совсем недавно, когда была уже взрослой девушкой. Бесцветное создание с пепельными локонами мелькало где-то на горизонте, кружилось на балах бесчисленных. Незнакомым людям могло показаться, что она любила всех, на самом деле никого. Перебегая из одной гостиной в другую, улыбаясь всем, в душе она таила странный холод. Комплементы ее казались неумелыми и неуместными. Они совершенно не понимали друг друга, и отец только улыбался. Но печальной казалась его улыбка.