Тайна родового древа. Исторический роман - стр. 17
– Тихо, тихо, – шептала она Филиппу, пытаясь придержать рукой и помешать ему задрать подол своего платья, – нас же заметят.
– Давай сбежим от помещика, Глашка, – предложил он ей, – совсем сохну по тебе.
Глашка вроде вырывалась от него, а вроде и нет, потому как они оба уже намечтали себе такой внезапный желанный момент.
Глафире нравилось прикосновение огрубевших намозоленных рук Филиппа к её телу, и внезапно такое приятное томление охватило её плоть, что она, потеряв рассудок, выронила пустые вёдра, обвила руками его шею и стала сама страстно обнимать его, подставляя свои губы под поцелуи.
– Бежим, Глашка, – оголяя её зад, продолжал твердить конюх.
– С ума сошёл! Да как же можно бежать-то отсель, разве ж возможно удрать от барина?
– Сумеем бежать, – шептал он ей в ухо, – счастливыми будем, Глаша, а так – всё равно запорет нас барин.
Филипп, задрав её подол и путаясь в складках рубахи, повалил Глафиру на солому, которую заранее сам принёс. Она уже не сопротивлялась и сама помогла повыше подвернуть сарафан и рубаху…
Вернулась Глафира на кухню раскрасневшаяся, со счастливым блеском в глазах и сильным желанием, несмотря ни на что, быть счастливой! Теперь ей есть для чего и ради кого жить, ведь в её сердце поселилась любовь, она теперь не одна, а вместе с Филиппом они сумеют преодолеть все преграды – даже те, которые кажутся в сегодняшнем дне страшными и непреодолимыми.
ЖЕНА ПОМЕЩИКА
Супруга помещика была почти на три десятка моложе своего мужа. Вдовый барин женился на ней, когда ему было пятьдесят пять лет.
Жила она с Пантелеймоновым сыто, в достатке – даже, можно сказать, в роскоши, но без любви к своему стареющему супругу ощущала себя пленницей.
Прочно повязанная брачными узами и двумя малыми детьми, она ощущала некое неудовлетворение от семейной жизни, и это служило поводом для её частых депрессий, плаксивости и наигранных обмороков.
Хрупкая, до невозможности тоненькая фигурка барыни весьма изящно смотрелась в широких, сильно драпированных юбках, в кои она обожала наряжаться. И, дополняя сии наряды блузами с широкими манжетами, пышными рукавами, многослойными рюшами и кружевными оборками, помещица томно, неспешным шагом прогуливалась по аллеям парка, ведущим к пруду, бросая затаённые взгляды на более молодых, чем её супруг, господ, которые частенько гостили в их имении.
Когда барыня пришла в чувство после того, как столкнулась в детской с призраком монашки и потеряла сознание, проанализировав произошедшие в доме события, она поняла, что это была вовсе не монашка, а Глафира – её пронзительный вопль она узнала, так как намедни смотрела, как кухарку порет барин. Она не выдала Глашку, а наоборот – решила за ней понаблюдать и таким образом стала тайной свидетельницей вспыхнувших любовных чувств конюха Филиппа и кухарки Глафиры.