Тайна потерянного браслета. Герцогство Венниратское: книга I - стр. 14
Впрочем, пугаться было поздно. Он вёл меня всё дальше и дальше, прочь от веселящейся хмельной толпы и музыкантов, по мрачному лабиринту тёмных и пустынных коридоров герцогского замка. Кое-где они внезапно переставали быть пустынными. Осклизлые отпечатки на стенах, капельки крови и оторванные лоскуты, всхипы и стоны, фоном идущие откуда-то издали – больше всего на свете я боялась, как бы в одном из этих потайных уголков случайно не натолкнуться на тех двоих. Но моего спутника, видимо, вело то же наитие, что помогло ему так остро почувствовать меня; много раз мы проходили сквозь обилие признаков чужеродной жизни, но лицом к лицу так ни с кем и не встретились.
Наконец, он толкнул одну из дверей, и я поняла: мы пришли. То была крохотная комната неизвестного назначения, вся устланная коврами и гобеленами, но почти без мебели – только вдоль стены под крохотным овальным окном стояло длинное жёсткое ложе. И вновь Аптекарь повёл меня в танце, всё так же нежно, осторожно и вкрадчиво, но теперь нашей общей целью была кровать, на ней-то мы в результате и оказались.
Он тут же попытался стащить с меня платье, но я жёстко остановила его на полпути. На это я пойти не могла, хорошо помня страшную историю, которая случилась с одной моей подругой. Однажды вот так, веселясь на бале-маскараде, она позволила излишне любопытному кавалеру приподнять край её платья. И он увидел и запомнил родинку на внутренней стороне её бедра, в уютной ложбинке. Год спустя она вышла замуж за одного владетельного барона, а ещё спустя полгода муж удавил её поясным шнуром. А всему виною была та родинка, ну, и ещё болтливый кавалер.
К счастью, Аптекарь не настаивал. Не торопился он и сам снимать с себя маску и прочие детали своего туалета: как видно, его мучили схожие опасения. Впрочем, тут же оказалось, что досадные препятствия в виде одежды только вдвое… нет, вдесятеро обостряют наше обоюдное желание…
В эту минуту мне было абсолютно всё равно, кто скрывается под маской Аптекаря. Всё, о чём я молила – это чтобы никогда не выпутаться из нежной паутины его ласк, так и раствориться в ней звенящей, медленно затихающей мошкой, чтобы никогда больше не приходить в себя. Но увы, всё на свете однажды кончается. Закончился и мой сладостный сон без сновидений, и, в свете едва народившегося утра приподнявшись на локте, я увидела, что с моего мирно похрапывающего утешителя чуть-чуть сползла маска.
Естественно, я – очень осторожно и деликатно – помогла ей сползти ещё больше. Но ракурс, в котором я могла видеть его лицо, был так неудачен, что смысла в моих стараниях не оказалось никакого. В досаде я ещё сильнее потянула за край маски и, видимо, переборщила: Аптекарь пробормотал что-то, повернул голову и чуть приоткрыл один глаз. Усилие оказалось для него роковым, ибо сон тут же сморил его снова; но этого краткого мгновения хватило мне, чтобы уже безо всяких сомнений понять, кто был со мной нынче ночью.