Тайна «Лунной сонаты». Пленники любви - стр. 26
№№№№№№
Воцарилась странная тишина, гробовая тишина, не так ли ее было принято называть? И в тот миг взгляд герцога упал на Пианиста. Каким холодным, гордым и независимым он казался. Насмешливый и высокий (хотя они были одного роста). Он даже позавидовал Пришельцу в тот момент. И зная обо всем, тот усмехнулся. Старик нравился ему все больше и больше, хотя и само по себе это было странно ощущать, но и он не всегда владел своими чувствами.
– Любовь, это болезнь, которая делает из нормального человека калеку, а еще больше меня поражает ваша вина перед мертвецами, ваша страстная любовь к ним. Мне порой, кажется, что мертвых вы любите значительно сильнее, чем живых. Разве ты не замечал этого сам? Да и по-настоящему любят только далекое и недоступное. Может быть, в этом и есть какой-то смысл, но, на мой взгляд, это самая большая глупость из всех возможных, – пожал он плечами и самодовольно усмехнулся.
Они немного помолчали, словно переводя дыхание. Потом снова заговорил гость:
– Конечно, все дурное стирается из памяти, а мертвые уже не могут нас разочаровать. В памяти остается только самое лучшее и дорогое.
Пианист и сам поразился пылкости своей речи.
– Ты считаешь, что любовь – это покаяние? – удивленно спросил Старик, – может и так, но до этой минуты я ни разу о том не думал. Хотя во многом,, даже прожив целую жизнь, мы продолжаем заблуждаться, и с этим ничего не поделать.
– Посмотри, уже рассвет, не люблю я этого времени, – проворчал Пианист, досадуя на то, что задержался за глупыми разговорами, он поспешил удалиться на покой.
Но Старик остановил его, ему хотелось спросить хотя бы об одном:
– Скажи, почему ты не сказал ей, что я – это я.
– Вы все привыкли думать, что я еще хуже, чем есть на самом деле. Но иногда происходит необъяснимое даже в моей черствой, почти каменной душе. Даже меня не стоит малевать только черными красками.
Не понять было в спешке, шутит он или говорить серьезно. Двойник усмехнулся, растворившись где- то рядом.
Он исчез на этот раз еще поспешнее, чем обычно, подчеркивая всем своим видом, что никто не сможет его задержать и нарушить привычный ритм его жизни.
Но и сам Старик больше всего в этот момент хотел завалиться в постель и проваляться там до полдня, ни о чем не думая, просто забыться. Сначала ему казалось, что он не сможет и глаз сомкнуть после всего пережитого, но усталость была слишком велика. Он едва добрел до своих покоев и повалился на кровать без всяких мыслей и чувств.№№№№№№
И другие обитатели замка знали о необычном госте, хотя никто не мог похвастаться тем, что они сумели его разглядеть. Это казалось им особенно таинственным и странным, но никого из слуг сильно не всполошило. Раз они столько лет мирились с призраками, то с живыми, хотя и неуловимыми людьми – тем паче.