Тайна горного озера - стр. 34
Разорвав на клочки несколько книг и журналов, он развел в камине огонь, в который бросил тугое портмоне с удостоверением, пропуском и предписанием ко всем чинам рейха оказывать ему всяческую помощь.
Когда пламя, вспыхнув в последний раз и стало угасать, поднялся от камина, выдернул из-под мертвого хозяина дома клетчатый шерстяной плед, накидал в него несколько, первых попавшихся ему под руки, вещей, книг и кое-какого прочего скарба.
После чего стянул узлом образовавшийся большой узел.
– Для пущей достоверности, чтобы уж никто не усомнился, что действительно погорелец идет с пепелища.
И все же, днем отправляться в дорогу Штернберг не отважился.
– Могли, – по его мнению. – В округе найтись те, кто видел его выходящим из машины у дома Оссендовского.
Лишь дождавшись наступления вечерних сумерек, беглец взвалил свою объемистую, хотя и не очень тяжелую поклажу на плечо.
– Прощай, старик, – бросил он на последок и с горькой усмешкой, распластанному на затоптанном полу старику. – Жаль, что забрал ты все с собой.
От гнева надулись желваки на скулах жертвы собственной алчности.
– Да только там тебе это не понадобится.
…За ночь он ушел довольно далеко, уверенно ориентируясь по местности. Ведь ее хорошо изучил на карте еще тогда, когда готовился к встрече с душеприказчиком своего дяди-барона.
Но все же не смог наверстать упущенное.
За тот день, что ушел у него на выяснение отношений с Оссендовским, Восточный фронт был прорван, и туда, куда ему было нужно – на Берлин, раскисшими январскими дорогами уже тянулись танковые колонны русских.
Так и пошел во след, прося где придется ночлега. Питаясь чем придется. Пока, уже поздней весной, когда и войне случился конец, не наткнулся на него патруль союзников.
– Беженец, говоришь? Поляк? – осклабился, глядя на перепачканную сажей костров, давно не мытую, физиономию путника детина в форме американского пехотинца с тусклыми сержантскими нашивками на рукаве защитного цвета куртки.
– А вот сейчас посмотрим, кто ты, да что. Раздевайся!
Ежась под насмешливыми взглядами солдат, Курт сбросил с себя, заляпанные грязью пальто, пиджак. Стал расстегивать ремень на брюках.
– Пока не надо, – повел стволом автомата сержант. – Рубашку снимай.
Когда Штернберг повиновался, последовал еще один приказ:
– Подними руки.
Прозвучавший с нескрываемой угрозой.
Задержанный и тут не стал перечить, продемонстрировав, остановившим его бывшим врагам, главную улику своего пребывания в элитных частях поверженного третьего рейха.
– Так и есть! Видишь под мышкой наколку – там у эсэсовцев принято отмечать группу крови! – удовлетворенно от того, что добился своего, хмыкнул старший патруля.